Око Дракона
Шрифт:
— Гуруджи, Валентин, ау!
– крикнула Иванка, не видя их поблизости, и это внушало ей беспокойство.
Ответом ей было лишь невнятное хлюпанье где-то за ближайшими сталагмитовыми башенками, — то ли чьи-то шаги, то ли лягушки… А может это снова проснулись летучие мыши?
— Ребята, где вы? — Иванка вдруг осознала, что ее голос звучит в полной тишине очень глухо, словно она находится в тесной комнатке, обитой чем-то мягким, и — никакого гула или эха, которое тут было еще недавно… И ей вовсе не казалось странным, что пространство вокруг нее словно расширилось.
Ей почему-то стало очень спокойно, словно дальнейшее от нее уже не зависело.
Сквозняк усилился, было по-прежнему непонятно, откуда дует.
И тут Иванка почувствовала, как ее словно коконом облекло что-то дышащее, живое, ей показалось, что она — внутри полупрозрачного жгута. Он был похож то ли на омут с картины Николая Мая, то ли на смерч, который с неведомой силой уносит все попадавшие в него предметы.
Вторая реальность
Ураган над островом разыгрался не на шутку. Ветер гнул приземистые деревца, они, казалось, просто распластывались по земле. Только благодаря этому могли удержаться на скалах.
Дождь, смешавшись с землей, грязными потоками стекал со склонов.
На одной из скал неподвижно стоял человек, утром встретивший путешественников на острове, которого они называли Адамом.
Он молча наблюдал за разбушевавшейся стихией. Человек видел, как Иванка и ее друзья незадолго до урагана скрылись в пещере, и это, похоже, его радовало. Но он видел и то, как огромный вихревой смерч, похожий на столб или огромный черный жгут, проносивший по морю, внезапно замер, остановился, а затем, резко изменил направление и понесся прямо к острову. Здесь он застыл, словно завис, — как раз над пещерой.
Этот темный жгут вибрировал, извивался, как настоящий дракон. На какой-то момент его темная бесформенная, вытянутая вверх масса действительно приняла форму, удивительно напоминающую легендарное древнее животное-символ. Но затем наступило совершенно непредсказуемое. Этот жгут, словно найдя цель, загадочным образом, как простая струйка дыма, уменьшился и …исчез. Создавалось впечатление, что этот «дракон» нырнул в пещеру.
Человек на скале сокрушенно покачал головой. Но он бессилен был помочь друзьям.
Примерно в это же время из морской пучины, словно бог Нептун, вынырнул дайвер в полной подводной экипировке. Не обращая внимания на бушующий шторм, он быстро, видно, делая это не впервые, вытащил на берег свое оборудование: довольно объемный кейс стального цвета, снял с себя маску, ласты.
Жесты его были четкими и отточенными, и напоминали жест метателя кинжалов в цель.
Затем дайвер быстрым шагом, прижимаясь к скалам, — не столько прячась от чужих глаз, сколько от дождя, — направился к пещере.
Темный вихрь, устремившийся в пещеру, подхватил с собой и его.
Во снах Иванка порой летала. Ей случалось оказываться и в других мирах. И там с ней происходили события, похожие на события «этой» реальности. И в той, «другой» жизни она тоже дружила, училась, лазила по заборам, попадала в больницу. Причем, ей удавалось во снах снова и снова возвращаться
И эта вторая реальность была для Иванки почти так же знакома, была для нее такой же «своей», родной, как и первая.
И сейчас, в эту фантастическую ночь полнолуния на острове, подхваченная ураганом, каким-то чудом проникшим в пещеру, она снова проносилась над густым садом со старой усадьбой из ее «второй реальности». Вот знакомый забор, через который она не раз лазила с такими же учениками «в самоволку» в город. Вот она с товарищами на экскурсии, вот они на практике… Везде, где они ни бывали, — они держались своей особой группой, в которой царило братство, любовь, взаимопомощь, удивительное понимание…
Может, это были ее мечты? Но только похожие на вторую реальность? Как часто мы мечтаем о родных по духу людях, где бы мы ни были!
Но сейчас это было первое, что она увидела, когда проносилась, подхваченная ураганом в Тоннеле пещеры на острове Василикос. Эта, ставшая уже родной, — ее «вторая реальность».
…А затем она снова окунулась в кромешную тьму. И здесь у нее словно открылось второе зрение. В полной темноте она каким-то образом почувствовала, что впереди — что-то похожее на сито. Она ощущала этой всей кожей. Иванка знала, что теперь ей предстояло распасться на отдельные атомы. Каждый атом ее тела, ее индивидуальности, «выпав из системы», которой и являлась ее личность, ее индивидуальность, все то, что называлось Сашкой Панкевич, — должен будет пройти сквозь отдельную ячейку этого сита. И там, за пределами «сита» эти атомы снова соберутся в новую Иванку, хотя тогда наверняка у нее будет другое имя и другая жизнь. И об этой старой жизни она никогда-никогда больше не вспомнит.
Иванка была в отчаянии. Ее стремительно несло к этому ситу. Да, она распадется на атомы, а что с ней будет потом? Будет ли у нее когда-нибудь там, на «второй стороне», возможность вернуться назад, в этот привычный мир, где она родилась? И что ей делать в той, новой реальности?
Ее сознание сейчас не могло справиться с чувствами и мыслями, нахлынувшими на нее.
А впереди был свет, который она ощущала, пожалуй, не глазами, а каждым своим атомом. Это был… даже не свет в обычном понимании, а — то свечение живой материи, которое придает всему сущему с новое качество.
Иванке показалось, что она теперь словно комета ворвалась в чужую очень светлую комнату. И — навстречу ей раскрылись удивленные глаза учителя… Самди? Он молчал, и в то же время он… говорил ей. Она явственно «слышала» его мысли:
«Ты… уже тут? Но готова ли ты? Чтобы быть с нами — ты должна стать… легче, — (по крайней мере, так она поняла то, что он сказал). — А это значит, ты перестанешь быть человеком. Хотя мы и приходим на эту землю в человеческом теле, но лишь ненадолго. Настолько, насколько позволяет нам качество нашего тела. Мы — другие. И быстро уходим из вашего мира. Чтобы потом возвращаться вновь. Мы — не с вами. Мы — рядом».