Око Каина

Бовен Патрик

Он еще раз проверил изображения. Снаружи все было спокойно. Ничего особенного на экранах не появлялось. Взгляд его снова погрузился в полумрак комнаты. Голубоватый свет мониторов едва позволял различить мусор, разбросанный по полу среди толстых проводов, соединенных клейкой лентой, — особенно много было пакетиков от соленых орешков.

Сет удовлетворенно вздохнул.

Впервые за многие годы он чувствовал себя просто великолепно. Уютно разместив громадину своего тела в кресле-качалке, он объедался в свое удовольствие, и никто не

делал ему замечаний.

Кресло он утащил из местного борделя «У Пинка» — последнего обитаемого места в этом жалком шахтерском поселке среди пустыни. Интересно, кто раньше в нем сидел? Хозяин борделя или кто-то из местных шлюх? Впрочем, ему было на это наплевать. Так или иначе, сейчас кресло уже никому не могло понадобиться. Сет был новым хозяином этих мест.

Единственным и полновластным.

Он положил руки на подлокотники кресла и сильнее откинулся назад. Некоторое время он удерживал кресло неподвижно напряжением всех своих мускулов, радуясь их выносливости.

Сет всегда был сильным.

«Разве что слегка громоздок для своего возраста», — сюсюкала мать. Но остальные считали, что он «непропорционально велик».

Однажды, еще в детстве, в колледже, Уилли Баннинг заявил ему издевательским тоном: «Ты слишком здоровый для двенадцати лет! Может, ты просто кретин-второгодник?» Те ученики, которые это услышали, расхохотались.

На следующий день Кривой Уилл, как называли Баннинга одноклассники — из-за того что некогда он получил в драке удар перочинным ножом, угодившим в лицевой мускул, удерживающий веко на одном глазу, — был увезен в больницу: когда он вошел в свою комнату, на голову ему опрокинулось ведро со строительным мусором. Старый добрый комедийный трюк с ведром воды, вылитым на голову противника, был слегка подкорректирован в духе современности.

Уилли Баннинг скрылся в недрах «Скорой помощи» с двойным переломом ключицы и пропитанной кровью повязкой на голове. В колледж он больше не вернулся.

Институт Сен-Фуа был одним из тех заведений, что находятся «под особым контролем» — частным колледжем-интернатом, чем-то средним между учебным заведением, психиатрической клиникой и исправительным учреждением для условно осужденных подростков. Многие воспитатели раньше были полицейскими. Однако в случае с Кривым Уиллом внутреннее расследование не дало никаких результатов. Ни один ребенок не был способен — теоретически, по крайней мере — поднять ведро каменных обломков весом в двадцать килограммов на расстояние двух метров от пола. Стало быть, преступление было совершено взрослым, а кем именно — никто не испытывал большого желания узнать. К тому же Уилл был форменным психопатом, одним из худших во всем институте. Его отъезд всех устраивал, и дело вскоре забылось само собой.

Сет никогда не жалел о том своем давнишнем поступке.

Как и о вчерашнем — с Линкольном.

Тот, правда, оказался слабаком — Сет почувствовал, как у него захрустели кости, когда отшвырнул его на автобусное сиденье.

Но сейчас его это не волновало.

Сет вспомнил, какие лица были у участников шоу, когда он появился перед ними. На них так явственно читался ужас, что это выглядело почти комично.

Сет расслабился, и кресло закачалось снова. Затем он достал из пакета очередной пирожок.

Страх этих людей был чистой, беспримесной эмоцией. Он буквально сочился из них, преображал их и завладевал ими. Сет вспомнил выражение лица Перл Чан. Ее полные слез глаза. Бедняжка готова была разрыдаться от страха. Что касается Линкольна, он казался таким… удивленным. Сету пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расхохотаться.

Они должны трепетать.

Он сделал это — больше ничего не имело значения. Умом он превосходил их. Он обманул и охранника, которому поручено было присматривать за ним, и персонал «Ока Каина», и своего психиатра. Он оказался сильнее, чем призраки его покойных отца и матери. Он лучше всех!

Его веки слегка дрогнули.

Тонкая струйка начинки вытекла из уголка его рта и капнула на брюки. Сет стер ее тыльной стороной ладони.

— Черт!..

Он проглотил остаток пирожка и промокнул губы бумажной салфеткой. Пальцы были липкими. Он вытер и их, методично, один за другим, потом скомкал салфетку и швырнул ее в мусорную корзину. Бумажный комок ударился о борт пластмассовой корзины и с мягким стуком упал на пыльный пол.

— Не попал, — услышал он. — Очевидно, ты не умеешь как следует целиться.

Сет подпрыгнул.

— Витаешь в облаках? — насмешливо спросил Голос.

— Я… я не слышал твоего прихода.

— Я всегда где-нибудь поблизости, Сет.

Сет огляделся и протянул руку к телефонной трубке.

— Нет, — сказал Голос, — я предпочитаю говорить с тобой напрямую.

Рука Сета замерла.

— Как хочешь. — Он указал на мониторы. — Изображение неважное…

— Этого достаточно.

— Много мертвого пространства, и…

— Надеюсь, ты не собираешься хныкать?

Голос стал более резким и пронзительным, поднявшись до тех ледяных высот, что были так хорошо знакомы Сету. Но у него снова не было никакого желания протестовать.

— Я сделал хорошую работу, — все же проворчал он. — С чего мне хныкать?

Он услышал недовольное прищелкивание языком.

— Лучше заткнись. Я здесь командую, не забывай! А не то…

— А не то?

— Ты снова вернешься в клинику!

Сет закрыл глаза и начал медленно покачиваться в кресле.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Не нервничай. Я сделаю все, что хочешь.

— Хорошо. — Голос стал насмешливым. — Это была попытка бунта?

Молчание.

Кресло продолжало поскрипывать.

— Кому ты обязан своим нынешним положением? — снова спросил Голос.

— Тебе, — прошептал Сет сквозь зубы.

— Не слышу.

— Тебе. Тебе я им обязан.