Око Каина
Шрифт:
— Вы психиатр? — спросил голос в трубке.
— Вы знаете, что нет.
— Тогда выполняйте ту работу, за которую вам платят. И заполняйте хорошенько свои учетные листы.
Гарольд почувствовал, как кто-то сзади слегка похлопал его по плечу:
— Эй, вы хоть до вечера управитесь?
Обернувшись, он увидел с полдесятка людей, выстроившихся в очередь. Они явно не собирались ждать слишком долго. Гарольд виновато улыбнулся.
— Ладно, док, я не могу больше разговаривать. Я вам перезвоню.
—
— Я надеюсь, что…
Но собеседник уже отключился.
Гарольд со злостью взглянул на телефон.
— Сраный докторишка!
Очередь возмущалась уже в полный голос.
— Ладно, ладно, — проворчал Гарольд. — Раз уж вам так приспичило получить свою дозу холестерина… — Он повернулся к кассирше: — Мне салат, пожалуйста. С легким майонезом. И бутылку диетической колы. Все с собой.
Она презрительно шевельнула бровью.
— Больше ничего?
— Нет, почему же? Оплаченный отпуск на Гавайях и шорты в цветочек. У вас есть?
Она со вздохом напечатала чек.
Гарольд с трудом сдерживал бешенство. От Сета не было никаких известий. Начальник технической службы отеля тоже ничего не знал — Гарольд его уже расспросил, — и, кажется, всем было наплевать на случившееся.
Он забрал бумажный пакет с заказом, вышел на улицу и направился к метро на Седьмой улице, потягивая колу через соломинку.
Случай с Сетом Гордоном был действительно из ряда вон.
Гарольд мог бы долго вспоминать всевозможные притеснения, оскорбления и обиды, которым он подвергался со стороны Сета во время участия в реабилитационной программе последнего — в несуразном качестве некоего ангела-хранителя. Правда, он получал за это неплохое вознаграждение. Однако достаточно было немного понаблюдать за Сетом, чтобы понять, что его маска неуклюжего дебила — всего лишь притворство.
Реабилитационные программы в области психологии осуществлялись во многих частных клиниках, а также в департаменте юстиции и в Калифорнийском молодежном сообществе. На пятилетие последнего Гарольд сопровождал Сета (за отдельную плату). Но тот, кажется, знал здесь все ходы и выходы и постоянно ускользал от своего надсмотрщика. Постоянная проблема с этими мелкими засранцами — им никогда нельзя доверять.
Гарольд бросил пластиковый стаканчик в урну и набрал новый номер на мобильном.
— Карлос?
— Крамп? Все еще не вернулся? Я слышу, у тебя там машины кругом…
— Уже иду.
— Марсия уже орет вовсю.
— На меня не заорет.
— Само собой, hombre.Что я могу для тебя сделать?
— Связка ключей все еще у тебя?
— Мой универсальный пропуск? Да, но от него больше никакого толку. Во всех технических помещениях сменили дверные замки еще в апреле.
— Не
— Шутишь?
— Мне нужно разобраться с мальчишкой.
— Скажи уж сразу, что я должен стырить из его персонального шкафа.
Крамп не ответил.
— Ты знаешь расценки, — продолжал Карлос.
— Четыре подушки — пух и перья — и столько же пар простыней. Добавлю тебе еще парочку халатов.
— Моя невестка будет довольна. У нее скоро день рождения.
— Как насчет завтра?
— Договорились.
Гарольд отсоединился.
В воскресенье он придет в отель. Но не на работу.
ГЛАВА 21
Томас постучал в дверь.
Ответа не было, и он какое-то время смотрел в небольшое слуховое окошко. Небо утратило дневную ослепительную голубизну — приближалась ночь. Над горизонтом распростерлось длинное фиолетовое облако, похожее на театральный занавес.
Он постучал снова:
— Джин?
Послышался слабый шорох, словно кто-то перебирал бумаги.
— Минуту, — наконец донесся ответ.
Томас некоторое время разглядывал пол, потом сказал:
— Спускайтесь вниз, когда будете готовы. Мы развели костер на улице. — Он помолчал. — Я., э-э-э… хотел бы извиниться за то, что сегодня так раскомандовался. Я не собираюсь никем помыкать. Можете в отместку учинить мне телесное наказание, если хотите. Отлупить меня по заднице в присутствии всех остальных. О’кей?
Наверняка это вызвало у нее улыбку. Самоуничижение в подобных случаях всегда срабатывает. Томас подождал ее реакции, но из комнаты не доносилось ни звука, словно Джин специально молчала, чтобы он продолжал говорить.
— Понимаю, — продолжал он, — что постоянно слышать «иди туда, делай то и это» не слишком приятно. Моя жена все время говорила, что я тиран.
Джин открыла дверь.
— А вы были женаты?
Томас сделал шаг назад.
— Да. Правда, всего три месяца. Совсем недолго.
— Готова спорить, это она от вас ушла.
— Нет, она меня выставила. Квартира принадлежала ей.
Томас внимательно взглянул на нее. Глаза у Джин были красными, в руке она держала какую-то мятую брошюру, свернутую в рулон. Томас указал на нее и спросил:
— Вы собирались проломить мне череп этой штукой?
— Если бы я хотела проломить вам череп, я бы это уже сделала.
Томас заглянул в комнату. В ней было два матраса, лежавших прямо на полу, кресло и пластмассовый таз. К потолку был приклеен скотчем пожелтевший гигантский постер с изображением многочисленных поз из «Камасутры». Томас одобрительно кивнул.
— Симпатичная у вас комнатка. А в моей — дыра в стене с видом на сортиры. Можете пойти посмотреть. Панорама просто захватывающая.