Око Каина
Шрифт:
Он говорил медленно и отчетливо, словно обращался к умственно отсталому.
— Вы хорошо все поняли?
Томас пожал плечами. Охранник слегка подтолкнул к нему регистрационный журнал.
— Распишитесь вот здесь.
Томас выполнил это распоряжение и двинулся по коридору. Его кожаные ботинки тонули в мягком ковре. В стенных нишах были фотографии знаменитостей, у которых брала интервью Хейзел Кейн. Он узнал Билла Клинтона — на больничной кровати, очевидно, после перенесенной операции на сердце. Пэрис Хилтон в каком-то телешоу… Американские солдаты
Дойдя до поворота, он повернул направо, в тупиковый боковой коридор. В центральной башне «Бонавантюр» были только обычные номера люкс. Томас с легкой долей зависти представлял себе роскошь, скрывавшуюся позади каждой из этих дверей. Наконец он подошел к двери Хейзел, поправил пиджак и коротко постучал.
Никакого ответа.
— Хейзел?
Ничего.
Он прислушался. Издалека доносились голоса. Один был мужской, и в нем звучал гнев. В другом, женском, слышались нотки иронии.
Томас потеребил мочку уха. Явиться в разгар выяснения отношений — только этого не хватало. Но, с другой стороны, ему было назначено именно это время, так что…
Снова послышались те же самые голоса.
— Ладно, — тихо проворчал он. — Я тут ни при чем.
Дверь слегка приоткрылась от порыва сквозняка.
Оказывается, она не была заперта. Томас заколебался.
Потом все же вошел.
Он невольно вздрогнул, оказавшись в темном холле. Потом толкнул другую дверь и вошел в гостиную. Обстановка была совершенной в своем благородном минимализме: плексигласовый стол, плоское прямоугольное канапе, красный цветок лотоса на низком столике, белые плиты пола.
Что-то между «Филипп Старк» и центром управления полетами, подумал Томас.
Он сделал несколько шагов и заметил некоторые признаки постоянной занятости хозяйки: папки, аккуратно расставленные на стеллажах, компьютер (три монитора, скажите, пожалуйста!) и бар в стиле хай-тек, встроенный в прозрачную колонну. К потолку был подвешен стеклянный футляр, в который вложен японский меч.
— Вон отсюда!
От неожиданности Томас чуть не подскочил. Но в следующий момент понял, что эти слова обращены не к нему.
— Вы уволены, — спокойно добавил голос Хейзел Кейн.
— Вы не посмеете! — угрожающе произнес мужской голос.
— Отчего же. Еще как посмею.
И почти сразу же этот разговор в точности повторился, что лишь подтвердило догадку, уже промелькнувшую в уме Томаса это всего лишь запись.
Он пересек гостиную и подошел к двери в смежную комнату.
— Я день и ночь убивался ради вашей гребаной передачи!
— Вы зашли слишком далеко. Я не могу подвергать участников опасности.
— Черт возьми, Хейзел! Я… я обещаю вам, что вы об этом пожалеете!
Голос ведущей стал острым, как японский меч в ее гостиной.
— Единственное, о чем я сожалею, друг мой, — так это о том, что мне пришлось работать с вами. Даю вам десять секунд, чтобы убраться отсюда. В противном случае я сниму трубку вот этого телефона, и будьте уверены, у вас появятся большие неприятности.
Томас толкнул
— Я ждала вас, — сказала ведущая.
— Вы знали, что я здесь?
Она указала на монитор, и Томас увидел себя со спины. Стало быть, камеры были повсюду.
— Я записываю все, что происходит в моей гостиной. Можете называть это паранойей. Но истинная причина заключается в том, что здесь подписывается великое множество контрактов.
Она поднесла бокал к губам, не отрывая глаз от Томаса.
— Договоры составляют мои адвокаты. Спонсоры, смежные права, подсчет аудитории — все учтено. Но истинная власть вступает в действие между произнесенными тостами и поднятыми бокалами с шампанским. — Она поднялась и приблизилась к нему. — Именно здесь творится и уничтожается истинная реальность, Том. — Она жестом обвела комнату. — Все остальное — только иллюзия.
— Сожалею, что вошел без предупреждения. Я услышал спор. Подумал, что вам может понадобиться моя помощь.
— Уж признайтесь, что на самом деле вам стало любопытно, — прошептала Хейзел, подойдя к нему почти вплотную. — Так ведь? Я возбуждаю ваше любопытство, Томас?
Он почувствовал, что краснеет.
— Кто этот парень на видеозаписи? — спросил он, чтобы сменить тему.
— Один из бывших служащих.
— Что, ему не понравилась ваша манера общения?
Казалось, Хейзел была раздосадована этим замечанием. Повернувшись к Томасу спиной, она выключила изображение, поставила бокал на стол и направилась в гостиную. Томас, смущенный, последовал за ней, хотя и без приглашения.
— У ведущей телешоу мало друзей, — сказала она. — И много врагов. Я поселилась в отеле из практических соображений. На телестудии всегда слишком много народу. Совсем нет времени на личную жизнь.
Она набрала что-то на клавиатуре компьютера.
— Здесь — мое убежище, которое, как предполагается, закрыто для непрошеных вторжений. Однако и дня не проходит без каких-либо проявлений агрессии. Телефонные угрозы, кражи видеозаписей и пиратские трансляции, провокации журналистов… Увольнение работника — самая меньшая из неприятностей, с которыми я сталкиваюсь. — Она покосилась на японскую саблю. — Когда рука поражена гангреной, лучше ампутировать ее. «Неуязвимость — в обороне, но возможность достичь победы — только в нападении». Сунь Цзы.
— Вы безжалостны.
— Это война.
— Тогда уж — религиозная война. Приплести Библию к реалити-шоу — это слегка рискованно, вы не находите?
— В Европе никому и в голову не пришло бы возмутиться. Здесь приходится иметь дело с полусотней религиозных ассоциаций… К счастью, для них всех существует один-единственный бог.
— Деньги?
— Рейтинг.
— И поэтому вы решили пригласить Карен Уэлш?
— Я надеюсь, вы не будете заново начинать этот разговор? Она является частью вашей истории, поэтому вполне естественно, что я ее пригласила. Вы сильный человек, вы с этим справитесь.