Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы
Шрифт:
Это прозвучало настолько просто, что Виктория Николаевна невольно улыбнулась:
– А разве такое возможно? «От их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей»?
Флавий улыбнулся в ответ – весело и немного озорно:
– Да, Ника. В свое время Орфей просил защитить вас. Мы держим слово... У вас остались дома какие-нибудь бумаги, вещи?
Ника чуть не рассмеялась. Вещи? У нее дома полно вещей, почти все – дорогие, ценные, платьями можно набить несколько чемоданов. Драгоценности, оставшиеся от матери, золотые безделушки, подаренные мужем... А ее угораздило выйти в город, надев старое пальто, которое Наташа, их домработница, как раз собиралась отдать старьевщику!
– Нет, ничего у меня там не осталось. Бумаги я давно сожгла...
– Хорошо... – Флавий задумался. – Вашему мужу, мне кажется, ничего не будет грозить. Он ведь личный пилот Сталина?
– Он мне уже не муж...
Флавий удивленно повернулся, и Ника поспешила пояснить, хотя разговаривать на эту тему было неприятно:
– Я подала на развод. Надо было сделать это давно, ведь у Саши... у Александра Артамонова другая семья. Он не хотел разводиться из-за карьеры, боялся за свой партийный билет. А я...
...Вначале она не разводилась, еще надеясь, что Саша одумается, вернется. Потом, когда у него родился ребенок от той, другой, муж уговаривал подождать. Ника не настаивала: перспектива оказаться в коммуналке без средств к существованию не радовала.
– Хорошо, – подытожил Флавий. – Тогда все в порядке, можем ехать...
Несмотря на бодрый, решительный тон, Виктория Николаевна вдруг поняла, что этот человек думает совсем о другом. Что-то не так, он сказал еще не все...
– Господин Флавий, – ее рука легко коснулась плеча подпольщика. – Вы что-то хотели мне сообщить?
– Не знаю... – неохотно откликнулся он. – Вы – подруга Орфея, я обязан позаботиться о вас...
Виктория Николаевна кивнула:
– Да, конечно... Вы принимаете меня за избалованную светскую даму, с которой следует обращаться, словно с дорогой куклой? Велели спрятать – вы прячете. Я способна на большее, господин Флавий!
Подпольщик молчал, лицо его оставалось невозмутимым, но Ника чувствовала, что ей не верят. Она заговорила вновь – быстро, боясь, что не успеет все сказать:
– Вы правы, я много лет жила без всяких забот, даже не работала, и не только потому, что Саша... Артамонов, был против. Мне нравилось – покой, свободное время, отдельная квартира. Я прожила так до тридцати лет – пусто, бессмысленно. Оказалось, что я не нужна даже собственному мужу... Но теперь я стала другой! Я... я хочу помочь вам, Терапевту, всем остальным... И я не могу оставить Орфея. Господин Флавий, вы же должны хорошо разбираться в людях, поверьте мне...
Флавий медленно покачал головой.
– Я вам верю. Но речь другом. Самое простое: вас арестуют и спросят обо мне, о Терапевте...
– Я буду молчать!
Подпольщик грустно улыбнулся:
– Молчать там вы не сможете...
Виктория Николаевна закусила губу и отвернулась, не желая, чтобы Флавий видел ее лицо. Да, правда, она не выдержит. Подпольщик прав – куклу надо прятать в сундук. Красивую куклу, правда немного постаревшую, с непрошеными морщинками в уголках губ... Но ведь Юра выдержал!
– Скажите, господин Флавий, Орфей не выдал вас?
– Нет никаких признаков, – ее вопрос, кажется, удивил, подпольщик ждал чего-то другого.
– А ведь ему наверняка угрожали, может быть, не только угрожали...
Флавий задумался:
– Все не так просто. Он молчал о группе прежде всего потому, что его арестовали совсем за другое. И кроме того, Орфей – очень сильный человек. Он может играть с ними на равных.
– Если смог Орфей, смогу и я. Я очень изменилась после его ареста. Я состарилась, господин Флавий! Со старостью человек умнеет, даже такой, как я...
– Нам это не грозит, – спокойно отреагировал подпольщик.
– Поумнеть?
Ника чувствовала, что Флавий колеблется.
– Нет, состариться. При нашей работе... Ладно, Ника. Терапевт ручается за вас, да и я вам верю. Слушайте...
Поверили! На миг Ника почувствовала радость. Так хорошо ей не было уже много месяцев. Она не кукла! Она сможет что-то сделать!..
– О группе они не знали и не знают – пока. Но ваш друг был им нужен для какого-то важного дела. Надо узнать, для чего именно. Сейчас Орфея привезли в Столицу, вероятно, чтобы попытаться вернуть ему память. Вы нужны им именно для этого. Не представляю, что они задумали, но нам очень важно установить контакт с Орфеем и постараться понять, что кроется за всем этим. Риск чудовищный, но кроме вас послать некого...
Ника молчала, обдумывая услышанное. Подпольщик внимательно наблюдал за нею.
– Вы думаете, я нужна им для того, чтобы вылечить Орфея? Но зачем? Я ведь все-таки окончила медицинский... Неужели встреча со мной способна вылечить? Я не настолько самонадеянна...
– Я не учился на медицинском, – спокойно ответил подпольщик. – Может, они думают, что Орфей все-таки симулирует и хотят на него надавить. А может, что-то другое. Я знаю этих людей, они редко ошибаются. Если вы нужны им – значит нужны...
– Ну тогда, – она секунду помолчала, затем резко выдохнула. – Согласна! Я не подведу вас. Ни вас, ни Терапевта...
– Верю... – подпольщик еле заметно улыбнулся. – На всякий случай, если они все же знают о группе и спросят вас...
Он жестом остановил Нику, пытавшуюся что-то сказать.
– Опишите меня – машину, внешность... Ну, внешность можете слегка изменить. Скажите, что меня зовут – ну, скажем... Лантенак...
– Маркиз? – от неожиданности Ника чуть не засмеялась. Флавий невозмутимо кивнул:
– Совершенно верно. Если не отцепятся, уточните, что в разговоре с вами я упоминал Фротто, Рошжаклена... Ну и так далее. Историю Франции еще не забыли?
– Вандея?
Слово показалось почему-то знакомым, причем не только из книжек. Ну конечно, ей же рассказывали, об этом говорила вся Столица!
– Вы, кажется, поняли, – кивнул подпольщик. – О «Вандее» сейчас немало болтают... а мы не станем мешать. Но это на крайний случай. Теперь...
Он быстро оглянулся, но на аллее было по-прежнему пусто.