Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы
Шрифт:
– А ты, выходит, гэгхэн?
– Нет, – покачал головой Анх. – Ты же знаешь, у нас не будет князей, пока не вернется на землю Фроат Мхаг. Меня выбрали, вполне демократично. Как раз, когда я сюда прорвался, прежний кна-гэгхэн погиб.
– А почему тебя?
Крапивин пожал плечами:
– Все-таки я потомок Фроата, хотя и по материнской линии, к тому же родственник Родиона Геннадиевича. Да и в армии служил – лейтенант запаса... А что, Юрий, все-таки приятно руководить единственной свободной территорией в СССР!
Кна-гэгхэн шутил, но
– Мне поручили передать следующее, – нерешительно начал Орловский.
– Кто поручил?
– Сталин...
– Это который? – Анх хмыкнул и затоптал окурок. – Лучший друг советских детей? Тебя что, к нему возили?
– Нет. Я говорил по телефону...
Андрей слушал не перебивая. Юрий рассказал все, начиная с того момента, когда в его камеру внесли чемодан с формой. Разговор со Сталиным постарался передать дословно – кроме последней фразы. О Нике здесь говорить ни к чему...
Крапивин долго молчал, затем встал и отряхнул полы плащ-палатки:
– Ясно! Пойду дам приказ копать щели. Мы готовились к бомбардировке, но надо еще поработать. Может, детей и женщин все же убережем...
– Постой! – Юрий тоже вскочил. – Ты... Ты не хочешь вести переговоры?
– Я? Я-то хочу. Но ведь ты уже понял, Юрий! Им нужны не мы, им нужно Главное Заклинание. А вот этого я им сообщить не могу. Ну, а твой Усатый нас без него не выпустит. Вот так...
– Андрей, погоди! Почему ты не хочешь отдать им «мэви-идхэ»? Это что – действительно пароль?
– Пароль? Ты о чем?
Орловский, как мог, пересказал Анху свои догадки. Тот помотал головой:
– Что ты, Юрий! Какая организация? Мы были самые законопослушные советские граждане, и, в первую очередь, учитель. Это не пароль, это просто Главное Заклинание, «мэви-идхэ». Ты ведь знаешь, что это такое!..
– Сейчас не до этнографии! – выдохнул Орловский. – Если это не пароль, надо соглашаться. Черт с ними! Если Сталин увлекается мистикой, то пусть пополняет коллекцию. Вас же будут бомбить! У них зажигательные бомбы...
– Ты говорил... Нет, «мэви-идхэ» я им не сообщу, хотя бы потому, что не знаю. Его вообще никто не знает. Знал только учитель, он ведь он потомок дхармэ... Но даже если бы я знал, то все равно отдавать «мэви-идхэ» нельзя. Это ведь оружие – ключ ко всем боевым заклинаниям! Нас сожгут в пять секунд, а затем полмира в придачу. Отец народов способен еще и не на такое...
Орловский вздохнул. Кажется, Крапивин, всегда скептичный и рациональный, заразился в этом лесу прабабкиными суевериями!
– Андрей! Это все мистика! А сейчас речь идет о жизни и смерти сотен людей. Ты что, серьезно веришь в дхарские заклинания, «Истинный Лик» и приход эннор-гэгхэна? Андрей, сейчас не времена Гхела Храброго! Мы живем в ХХ веке!
Крапивин сунул руки в карманы и молча слушал, никак не реагируя. Затем медленно распрямился, подняв ладони вверх. Юрий вспомнил: это был жест благодарности Высокому Небу.
– Я верю
– Как и полагается в сказке, – Юрий пожал плечами. – Взмахнул ладонью – тот лишился головы...
Рука Крапивина взметнулась вверх. Резкий рывок, удар по воздуху. В ответ – громкий треск: дерево, огромная старая ель, медленно, словно дивясь случившемуся, рухнуло на землю. Точнее упала ее верхняя часть, срубленная невидимым ударом.
– Еще? – Андрей легко взмахнул ладонью, словно стряхивая невидимую пыль. – Помнишь, Ранхай окружил себя огненным кольцом?
– Н-нет... не надо... – Юрий с трудом сглотнул и опустился на холодную землю. Это было, пожалуй, слишком. Фольклор, этнография... Он и сам знал простенькое заклинание, которым можно было разрубить врага. Всего четыре слова...
– Ты не думал, как это мы продержались здесь целых семь лет?
Орловский вспомнил слова комбрига. Вот тебе и окопные байки! Но ведь этого не могло быть, он ученый, он верит в науку. Однако срубленное дерево на поляне – тоже факт. Можно подойти, потрогать ровно стесанный обрубок ствола...
– Очухался, враг народа? – вздохнул Андрей. – Надо показать тебе еще кое-что. Ты говорил про «Истинный Лик» – так сказать, легенды про оборотней, характерные для многих европейских, равно как и для азиатских, народов. Пережитки тотемизма и слепого преклонения перед природой... Только сядь покрепче. Сел?
– Да... – Юрий покорно кивнул. «Истинный Лик» – способность принимать иной, звериный, облик...
Андрей тихо свистнул. В ответ послышался легкий шорох, к костру шагнули две высокие фигуры. Очень высокие... Слишком...
Анх включил фонарик. Луч света упал на одного из ночных гостей, и Юрий почувствовал, как земля уходит куда-то вниз. Да, он уже видел такое на рисунке, что подарил ему Ваня Лукин. На рисунке, над которым он долго смеялся.
...Они были огромны – метра два с половиной, а то и выше. Громадные лапы спускались к самым коленям, на пальцах вместо ногтей темнели кривые когти. Широкие, мускулистые плечи, покрытые густой шерстью... Странно, но чудища были в брюках, обыкновенных армейских брюках, правда коротковатых для таких великанов.
Андрей кивнул, пришельцы присели к костру. Свет пламени упал на морды... И тут Орловский понял, что это не звери. У чудищ были не морды – лица. Нечеловеческие, жуткие – но лица. Темные глаза смотрели на Юрия. Взгляд был осмысленным: чудища явно веселились. Одно из них тихо зарычало.
– А, извини! – усмехнулся Крапивин. – Юрий, это мой брат Вар, по паспорту Ваня. А это Коля, у него даже дхарского имени нет.
Вновь послышалось рычание, над костром протянулись две когтистые лапы. Юрий закусил губу и осторожно подал руку. Легкое пожатие – его ладони едва коснулись. Чудища сознавали свою силу.