Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
В глазах Петра Андреевича плавал ужас.
– Ну так что, дядя? Еще успеем уйти? Или забаррикадируемся и устроим, бином, Фермопилы? Стреляю я, конечно, неважно, но тут не промахнусь.
– Я... я лучше уйду, – забормотал Петр Андреевич. – Делай, что хочешь.
– Кто же вас выпустит, дядя? – удивился Келюс. – Идти – так вместе. Ну как?
Они вернулись в комнату, Николай взял с кресла свою куртку.
– Собирайтесь, Ольга, – велел он, вынимая из-за кресла «дипломат». – Попутешествуем.
По лестнице спускались тихо. Первым шел Петр Андреевич, за ним Келюс с браунингом, следом Ольга, неся «дипломат» – левая рука Николая болела, и он понял, что не удержит даже такую тяжесть. На площадке первого этажа никого не было. Лунин взглянул на Петра Андреевича, тот покачал головой:
– Они вот-вот придут, Коля. Все ходы закрыты...
– А квартира 211?
– Перекрыли, – вздохнул Петр Андреевич. – Есть, правда, путь через подвал, но им давно не пользовались. Говорят, там бывает... Но я этому не верю...
– Вот и посмотрим, – рассудил Николай. – Пошли!
Келюс велел Ольге подождать, а сам с Петром Андреевичем, который стал тих и послушен, заглянул за угол. Дверь в мастерскую оказалась заперта, и поверх нее были наклеены свежие бумажные ленты с синими печатями. Лунин порылся в кармане, достал взятые у таинственного сапожника ключи и отдал дяде. Тот молча кивнул.
В подвал вела огромная железная дверь. Николай, дернув за ручку, убедился, что замок сработан на славу. Приглядевшись, он понял, что это не обычный замок, а цифровой.
– Я же говорил, – вздохнул Петр Андреевич. – Они все перекрыли...
– Откройте, – Келюс не спеша поднял ствол браунинга.
– Коля... Коля, – зашептал Петр Андреевич, – мы же родственники! Что ты делаешь? Неужели из-за какой-то...
Рука с пистолетом еле заметно дрогнула, и Петр Андреевич, не договорив, замолк.
– Открывайте, дядя. Я вас очень прошу!..
– Коля, ты же коммунист, – забормотал Петр Андреевич, поглядывая по сторонам. – Ты же внук Николая Андреевича! Был бы он жив, он объяснил бы тебе...
Где-то близко хлопнула дверь, послышались быстрые шаги, и молодой, мальчишеский голос крикнул: «Где они?»
– Считаю до трех, дядя, – Лунин взвел курок.
– Ты... меня... из-за нее... из-за этой? – прохрипел родственник.
– Да. И там, куда вы попадете, ваш друг Николай Иванович Бухарин объяснит, что прав был я. А с дедом вам лучше не встречаться... Открывайте!
Петр Андреевич с надеждой поглядел на лестницу, но те, что вошли в подъезд, вероятно, поспешили наверх. Он вздохнул и стал набирать код на черной железной панели. Это тянулось невыносимо долго, наконец замок клацнул, и дверь не спеша стала открываться.
– Налево, – негромко проговорил Петр Андреевич. – По коридору до конца – и направо, там увидишь. Уходите!..
– Сейчас, – Николай кивнул Ольге. – Отдайте мне пропуск, Петр Андреевич. Вам он пока ни к чему.
Тот хотел возразить, но, поглядев на Келюса, достал из нагрудного кармана значок с усатым профилем, точно такой, какой был зашит в ладанке. Николай сунул его в карман куртки и шагнул за дверь. Порог был высокий. Келюс взял у Ольги «дипломат», потом подал ей руку. Петр Андреевич, убедившись, что его оставили в покое, быстро повернулся и побежал вверх по лестнице.
– Все в порядке, Ольга, – улыбнулся Лунин. – Сейчас бы дверь закрыть...
Тяжелая железная плита не поддавалась. Ольга поставила «дипломат» на пол, и они надавили на дверь вдвоем. Наконец, замок клацнул. Келюс оглядел его, заметив, что под замком вмонтирован тяжелый стальной засов. Задвинув его, Николай удовлетворенно хмыкнул – теперь открыть двери снаружи можно было разве что с помощью газорезки.
– Ну ладно. Где это мы?
– Какой-то подвал, – заметила Ольга, оглядываясь по сторонам. – Никого нет...
Узкий, с высокими сводами, коридор был действительно пуст. Он тянулся издалека, по стенам стелились кабели, каждые десять метров в потолок была вмонтирована небольшая лампочка в металлическом плафоне.
– Ну что, пошли? – предложил Келюс. – Нам, вроде бы, налево.
– Давайте передохнем, Николай. Минуту, не больше.
Они присели прямо на посыпанный песком пол. Келюс закурил и тут же поморщился – горло захлестнуло болью.
– Николай, – вдруг заговорила Ольга, – я слышала, о чем вы говорили. Ваш родственник прав, вам надо было отдать бумаги и... Мне некуда идти! Из-за нас, из-за нашей семьи уже погибли люди. Теперь я осталась одна... Не хочу! Я вам очень благодарна, но так дальше нельзя, уходите! Возьмите мое кольцо, оно вам может пригодиться. И оставьте мне браунинг...
– Угу, – хмыкнул Келюс, – и румынский оркестр, бином – чтобы Шопена играть... Знаете, Ольга, вот кого не люблю, так это паникеров. И вообще, пора идти!
– Вы благородный человек, Николай, – улыбнулась девушка. – Вы настоящий дворянин. Но поймите, нам вдвоем все равно не уйти!
– Кто я? Ольга, я вас познакомлю с воином Фроатом, так вот, он не просто дворянин, а настоящий царевич дхарский. А я – увольте! И вообще, скоро я свалюсь, так что вам придется меня тащить, готовьтесь.
– Не волнуйтесь, Николай, – кивнула она, явно не принимая шутки. – Я вас дотащу, я ведь работала в госпитале...
– Ну просто гениально! – заключил Келюс, вставая. – Кстати, вот вам браунинг. Услышите шум – бейте не задумываясь.
Лунин шел первым, держа руку в кармане куртки, где лежал отобранный у Петра Андреевича пистолет. Боль временами становилась невыносимой, и Келюс вновь отдал «дипломат» девушке. Но все равно идти было трудно, и Николай крепко сжал зубы, чтобы не стонать.
Время от времени коридор пересекали поперечные переходы, также освещенные рядами лампочек под жестяными плафонами. Каждый раз, подходя к очередному перекрестку, Келюс осторожно заглядывал за угол, но все было тихо. Внезапно ухо уловило отдаленный крик. Николай остановился и приложил палец к губам. Крик повторился, Келюс выхватил из кармана пистолет.