Око василиска
Шрифт:
Теперь котики получили разрешение прогуливаться ночью. Но строго в пределах территории особняка, если меня нет рядом.
Посидел в эфирных архивах библиотеки, изучая что интересного случилось за последние триста лет.
И даже успел придумать и зарисовать схему для своего родового перстня, чтобы сделать и его мощным артефактом. С этим я не торопился, его нужно было хорошенько продумать.
Взял накопитель с огнем и устроил огненное представление, распугав голубей.
В кои-то веки сам отправил сообщение Головину, спросив
Чуть Батисту не написал, чтобы он приехал и помог стихией воздуха.
В общем, я воспользовался удивительным упрямством Давыдовой и отдыхал.
Солнце уже садилось, когда статуя оказалась у дверей лаборатории.
В это же время вернулся патриарх с Прохором и сенатором. Румяные, с обветренными лицами и счастливые, они шумно появились из автомобиля Христофора Георгиевича.
Я отправился их встречать и получил порцию крепких объятий.
— Ах, Саша, чудо как хорошо в море! Я уже и забыл, каково это — когда вокруг только вода, куда ни глянь, и воздух. Какой там воздух!
Прохор так и вовсе загадочно улыбался, мечтательно и с ностальгией. Граф Воронцов пытался покровительственно посмеиваться, но у самого глаза горели, как у мальчишки.
— Вот ей-богу, уйду в плавание! — вдруг решительно заявил дед. — Новых земель уже не открыть, ну так и старые навестить можно.
— И то верно, — поддержал слуга. — Ну их, удобства эти. Кресло любимое, камин и свежие газеты. Лавки под боком, откуда что угодно достать можно. То ли дело — полная неизвестность и голодуха! И качка. Ух, как я по ней соскучился.
Сыграл Прохор так убедительно, что я изумился. Вот вроде простодушный, а как хитро поступил.
Патриарх сильно призадумался над перечисленными условиями, и его юношеский пыл немного поугас. Сенатор прикрыл рот рукой, его плечи тряслись от смеха.
— Ладно, мы это позже решим, — серьезно ответил дед, прикрывая этим неуверенность в своем порыве. — А сейчас ужинать и отмечать прекрасный день. Александр, присоединишься к нам?
— Благодарю, но у меня работа, — я махнул в сторону лаборатории.
— Не бережете вы себя, ваш сиятельство, — проворчал Прохор так, чтобы никто, кроме меня, не услышал.
Им явно было всем очень любопытно, чем же я занимаюсь. Но, к счастью, воспитание не позволило узнать это без моего приглашения. А я не хотел, чтобы они увидели вползающую внутрь статую.
Когда я вернулся, княжна настолько вспомнила прижизненные привычки, что устало сидела на топчане. Ангел стоял сразу за порогом, на большее призрака не хватило. Ну или тоже надоело.
— Прекрасная работа, — похвалил её я.
Давыдова наградила меня скептическим взглядом, но всё же благодарно улыбнулась:
— Извините, Александр, мне стоило к вам прислушаться и воспользоваться вашим предложением. Иногда моё упрямство переходит все допустимые границы. Мне непременно хотелось сделать это самой.
— Может вы желаете отдохнуть? — никогда не видел настолько измотанного духа.
— Нет! — торопливо ответила княжна и вскочила. — Не могу больше ждать! У меня такое чувство, что ни минуты терять нельзя.
Девушка смутилась от такой бурной реакции, но я кивнул. За то время, пока она двигала статую, я как раз отлично отдохнул.
Да и интересно было попробовать что-то новое и неизвестное.
Я достал чистый чертежный лист и стал внимательно слушать объяснения Давыдовой. Память у неё в самом деле была великолепная. Пусть девушка не понимала детали, но заученно повторяла то, что когда-то услышала. Можно сказать, это было озвучивание труда древнего мага.
Отец её обладал лучшим качеством для одаренного — неуемной фантазией и страстью к экспериментам. По большей части это была теория, но кое что он успешно воплотил и сделал выводы, как улучшить.
Мне пришлось сменить лист на чистую тетрадь и прилежно записывать.
Информации было очень много. Некоторую я сразу отметал, пусть и записывал, а кое о чем призадумался, решив проверить позже. Вся эта огромная подводка вела к тому, чтобы воплотить духа.
Для этого нужна была привязка к предмету, это уже было сделано. Оживление его наподобие того, как я сделал со львами. Только с той разницей, что процесс этот активировал сам призрак.
И для этого было необходимо из статуи сделать ещё и накопитель эфира, одних сил духа не хватило бы для оживления. Как и было ограничено само время воплощения — насколько хватало способности поглотить эфир.
В общем, много ограничений. Но тем не менее была возможность почувствовать себя, пусть на время, но живой. И я понимал её желание поскорее это ощутить.
Камень я укрепил, залатал все повреждения и добавил прочности, чтобы статую было практически невозможно уничтожить.
Ментальную связь я закрепил ещё и за собой. Кто знает, что взбредет в голову княжне. С женщинами лучше иметь рычаг управления, чем надеяться на лучшее. Может и не понадобится, но так будет спокойнее.
С крыльями хоть тут было всё в порядке — достаточно большие и крепкие, чтобы поднять тело в воздух. Ну так её отец заказывал, а он рассчитывал именно на это.
Сложнее всего пришлось с тем, чтобы сделать внутри камня накопитель. С такой формой и материалом я никогда не работал. А в трудах князя Давыдова подобные исследования не упоминались. Он попусту о таком не подумал.
Гранит, из чего и был изготовлен ангел, для работы артефактора не очень подходил. Уж тем более такой сложной. Всё-таки универсал не равно артефактор. Тут князь не продумал и мне пришлось изворачиваться.
В итоге я просто взял болванку и расплавил подходящий металл в небольшой плавильной печи, что уцелела и исправно работала. Много мне было не надо, так что управился быстро.