Око василиска
Шрифт:
Окна и дверь я распахнул — в помещении сразу же стало невыносимо жарко, вытяжка не справлялась. Прохладный ночной воздух придал бодрости.
Давыдова всё это время неотрывно следила за каждым моим движением. Но понимающе молчала, за что я был ей благодарен. Отвлекаться на объяснения сейчас не представлялось возможным. С усмешкой вспомнил, как злился учитель — я засыпал его вопросами обо всём, что он делал. Всё-таки, в какой-то степени его скверный характер можно было понять. Ему не давали спокойно работать.
Из раскаленного
Глаза уже слипались, но последний штрих — удерживающий состав, я сделал. Бережно нанес, вливая все нужные виды магии.
Кажется, я был готов вырубиться в обнимку с ангелом, но успел добраться до топчана. Рухнул лицом в подушку, набитую ароматным сеном. Статуи мне больше не снились.
Проснулся я от стука молотка — сегодня бригада Емельянова работала над оранжереей. Звуки стройки прекрасно проникали сквозь раскрытые окна. Открыл один глаз и первым делом увидел княжну. Девушка сверлила свою статую взглядом, словно ожидая, что та вот-вот пустит её.
Но я вложил необходимость первой активации самолично.
Мне ещё нужно было договориться с Давыдовой о правилах поведения.
— Доброго утра, — поздоровался я и потянулся.
Спал я, похоже, в той же позе, что и вырубился. Тело протестующе затекло и отказывалось слушаться.
— Александр! — Давыдова отвлеклась от наблюдения и взволнованно подлетела ко мне. — Доброго утра, мастер. Когда же?
Я поднялся и, прихрамывая из-за онемевшей ноги, подошел к ангелу. Прощупал магией — почти готово. И внутренне порадовался тому, что с каждым разом получается всё быстрее — расту. Чем больше практики, тем лучше.
— Ещё немного, — успокоил я девушку. — Скоро вернусь и, думаю, можно будет приступить к самому главному.
Княжна кивнула и вернулась к своему сторожевому посту. Словно статуя могла от неё убежать.
Я первым делом отправился в душ, где с наслаждением провел с полчаса. Трубы гудели и завывали, но я к ним уже привык. Даже исправлять не хотелось, это придавало дому свой характер.
Гладко выбрился, надел домашний костюм и спустился на кухню. Там был только Игнат, вяло пожелав мне прекрасного дня в ответ на моё приветствие.
— Разве тебе не нужно в этот час быть на учебе? — удивился я его присутствию.
— Прохор мне сообщение прислал, в четыре утра. Буквы там все перепутаны, но смысл я понял — нужно явиться, иначе все погибнут от голода. Вот это было как раз грамотно написано. Ну и несколько ругательств тоже, — спокойно объяснил парень, не отрываясь от нарезки овощей.
Огромный нож в его руках двигался так быстро, что я решил больше не отвлекать. Сварил себе кофе и отправился с чашкой на обход дома.
В гостиной творился разгром. Весь
Заглянул я и в библиотеку. Поговорить с предком о новой жительнице особняка.
И там застал похожую картину. Множество рюмок, бокалов и стаканов на столе. Посреди этого — большое серебряное блюдо с недоеденной бараньей ногой.
Старики погуляли прямо от души.
Призрак выплыл из стены с печальным видом. Словно тоже кутил всю ночь.
— Митрофан Аникеевич, есть серьезный разговор, — обратился я к нему.
Вознесенский встрепенулся и неожиданно принял виноватое выражение лица:
— Это не я!
И невольно взглянул на потолок. Я тоже поднял взгляд и присвистнул — к нему были приклеены книги, раскрытые обложками наружу. Насколько я мог заметить, все они были трудами по философии.
Как они там держались, я не знал. Поэтому отступил назад, выходя из возможной зоны поражения.
— Речь не об этом. Хотя и интересно… Но я хотел обсудить с вами присутствие в саду ещё одного призрака. Это моя гостья.
— Гостья? — граф позабыл о хулиганстве. — Неужели в этом доме наконец-то появилась женщина?
— Призрак, — поправил я. — Княжна Ангелина Павловна Давыдова.
— Дочка Пашки? — изумился предок. — Откуда ж она тут взялась?
— Долгая история, — отмахнулся я. — А что, вы были знакомы с Павлом Дмитриевичем?
— Ну, допустим, был, — граф отвел глаза. — Надоел он мне со своей безумной идеей. Чуть на дуэль его не вызвал, было дело. Так что отношения у нас с ним, не скажу что сложились. Ну ты представь, что удумал — призрака в статуе воплотить! Это же невозможно!
Я скромно закашлялся. Сложно — да. Невозможно — никогда не любил это слово. Возможно, князь приходил к родоначальнику с совсем сырой идеей. Но поработал он отлично, пусть и упустил некоторые моменты.
— А дочка его всегда мне нравилась, — Вознесенский чуть оттаял и улыбнулся. — Славная девочка, жаль что такая беда с ней приключилась. Как отец, я понять могу, но всё же с ума сходить — недостойно дворянина.
Пожалуй, пока я ему о воплощении княжны не стану говорить. Сначала не поверит, потом обидится, а затем потребует и для себя того же.
Так я до василиска никогда не доберусь.
— Так вы не возражаете, если она погостит у нас?
— Да пусть остается хоть насовсем, — благосклонно заявил предок. — Передай, пусть навестит меня, познакомимся. При жизни я её пару раз всего и видел. До того, как… В общем, я только за присутствие образованных и воспитанных людей.
Он многозначительно замолчал, явно намекая на ночной кутеж. Но вот что, а осуждать взрослых людей за то, что они решили расслабиться… Увольте. Тем более, кроме грязной посуды, других последствий с виду не осталось.