Око за око
Шрифт:
— Почему же ты мне раньше не сказал, Ярослав? — вытирая слезы, грустно спросила Анна. — Кто она?
— Да нет у меня жены, пойми же наконец, Анюта, — пытаясь не сорваться, ответил ей Евсеев.
— Тогда почему ты на мне жениться не хочешь?
— Потому что очень скоро, Анна, я уеду, уеду далеко и надолго, — попытался объяснить Ярослав, и от этих слов ему самому стало грустно.
— Тебе обязательно уезжать?
— Обязательно — я человек слова.
— Значит, меня
— Анна, неважно, буду я здесь или нет, никто тебя пальцем не посмеет тронуть, это я тебе обещаю. Разве я когда не сдерживал своего слова?
Эти слова были правдой — еще ни разу не пришлось Зелинской упрекнуть Евсеева в том, что он не выполнил своего обещания.
— Возьми меня с собой, Ярослав, — тихонько попросила Анна.
— Не могу, Анна, — беря Зелинскую за руку и глядя ей в глаза, ответил Евсеев, — там, куда я еду, женщине не место.
— А куда ты едешь?
— Со временем Анна, ты узнаешь, но сейчас я тебе ничего не могу рассказать. Пойми, Анюта, — заметив, что Анна снова готова расплакаться, нежно обнял ее Ярослав, — я ведь не о себе беспокоюсь. Женюсь вот на тебе, и поминай как звали. Убьют, а ты и знать не будешь. А если ты кому приглянешься, что тогда? Всю жизнь меня ждать будешь? Или среди ночи в страхе просыпаться, что я вот-вот вернусь, а ты при живом муже с другим милуешься?
— Где ж ты раньше был со своей заботой? Почему ты мне об этом только сейчас говоришь?
— Потому что я и сам не знал, что так все получится, — пытаясь сказать это как можно убедительнее, соврал Ярослав.
Какое-то время в комнате царила тишина — каждый думал о своем, однако первым из оцепенения выпал Ярослав.
— Ты на меня так и будешь дуться? — наградив Зелинскую одним из своих самых очаровательных взглядов, сказал Евсеев, будто ничего не произошло.
— Мне пора, — будто не замечая намека Ярослава, ответила Анна.
— Завтра ко мне зайдешь?
— Может быть. Если не выгонят, — закрывая дверь, ответила Зелинская.
— Фу-ф, — выдохнул Ярослав, про себя подумав о том, что в жизни не видел более упрямой женщины. Говорят же ей, что никто ее не тронет, а она заладила: выгонят, выгонят.
Однако еще не успели стихнуть шаги Анны, как в комнату Ярослава ворвалась Барбара. «Все, допрыгался, — предполагая, что обе женщины непременно должны были столкнуться, подумал Ярослав».
— Что с тобой, Ярыш? — удивленно разглядывая ходившего из угла в угол Евсеева, спросила Кучиньская.
— А с тобой? — злобно проговорил Евсеев, уже ожидая от Барбары упреков.
— Странный ты какой-то сегодня, — все больше удивлялась служанка. — Не успеешь войти, а он как зверь набрасывается.
— Прости, Барбара, — загораживая проход, опомнился Ярослав. — День сегодня плохой, вот и все. Но если ты останешься, он станет в тысячу раз лучше.
На этот раз пылкие взгляды Ярослава не пропали даром — Барбара осталась…
Дальше день действительно стал лучше, но сделала его таким совсем не Барбара.
— Ты где пропадаешь? — едва завидев Ярослава, налетел на него с расспросами Гришка. Где тебя только не искали!
— А что случилось? Некому воды подать? — глядя на валявшегося Григория, съязвил Евсеев.
— Пока ты где-то прохлаждаешься, мы тут с Адамом разговаривали. Между прочим, он и тобой интересовался.
— Ну и что? Я буду торжественно изгнан из замка за безделье?
— Адам теперь знает, что ты сын боярский и лишился семьи из-за участия твоих родных в моем спасении. Так что со мной на Волынь ты поедешь уже не слугой.
— На Волынь?
— В замок Висневец, к брату Адама, Константину. Он птица высокого полета…
— Когда? — перебил друга Ярослав.
— Как только я выздоровею, — рассмеялся Отрепьев. — Потому тебя и искали, а ты сразу — водички подать… Что скажешь? — продолжил он уже серьезно.
— Скажу, что хватит тебе валяться. Завтра же поднимайся на ноги, а дня через четыре, думаю, можно будет и ехать.
— Значит, решено?
— Да. Кстати, Григорий, у меня к тебе небольшая просьба есть. Выполнишь?
— Сперва рассказывай, а там видно будет.
— Княжна Вишневецкая одну свою служанку, Анну Зелинскую, выгнать хочет. Так вот, пусть она ее не только не выгоняет, но и пристроит получше.
— Ха, — присвистнул Отрепьев, — а ты, Ярыш, не промах. Вот только придется мне тебя огорчить — лучшего места, чем у Анны, ни у одной служанки нет.
— Так ты выполнишь мою просьбу? Уже завтра она может потерять это место.
— Конечно, думаю, в такой мелочи Адам мне не откажет.
— Значит, договорились.
— Договорились.
— Да, Ярыш, чуть не забыл, — крикнул Гришка Ярославу, уже закрывавшему дверь. — На радостях не закрывайся завтра весь день со своей Анной, — ухмыляясь, добавил Гришка, а то тебя потом с собаками не найдешь…
Глава 26
Этой же ночью Евсееву приснился странный сон. Нет, он совсем не был кошмаром, но с некоторых пор Ярослав хотел, чтобы ему вообще никогда не снились сны. Когда это произошло впервые, Ярыш уже не помнил, но, случившись однажды, стало какой-то напастью.