Око за око

После этого она быстро скрылась в одной из боковых аллей. Если повезет, соседи торговца начнут его сторониться, а может быть, он лишится части своих покупателей.

Она не считала, что одержала победу, потому что он прогнал ее, прежде чем у его прилавка появился кто-нибудь из чешуйчатых дьяволов. Она купила пару лианг као у продавца с большой корзиной — рисовые пирожки с бобами и горохом в сладком сиропе, — съела их и отправилась к центральным улицам Пекина. Чешуйчатые дьяволы редко решались входить в аллеи и узкие переулки города, значит, если она хочет

узнать про их планы, нужно идти туда, где они бывают.

И конечно же, когда она вышла на Та Ча Ла, улицу Больших Ворот, она, как и ожидала, увидела там множество чешуйчатых дьяволов. На улице располагалось множество роскошных лавок, торговавших шелками, а еще здесь было множество кафе и ресторанов.

Однако чешуйчатые дьяволы не покупали шелка и не заходили в рестораны. Они собрались вокруг бродячего театра, чье представление отлично смотрелось бы на детском дне рождения.

— Поглядите, какие у меня толстые мулы, какие замечательные повозки! — кричал владелец шоу.

Из-за спин коротеньких чешуйчатых дьяволов Лю Хань хорошо рассмотрела складной стол, который тот поставил прямо на мостовой. Повозки, примерно шести дюймов длиной, были сделаны из кусков выброшенного кем-то картона, тонкие палочки заменяли спицы в колесах. Чешуйчатые дьяволы зашипели от возбуждения, когда он вытащил железную банку из коробки, которую держал под рукой. Из банки он достал сначала одного жирного навозного жука, потом другого, за ним третьего. Нитками ловко привязал их к повозкам — некоторые из них напоминали старинные телеги, в которые запрягали мулов, другие — пекинские фургоны для перевозки воды. Жуки принялись таскать повозки по столу.

Даже в деревне, где выросла Лю Хань, такое представление вряд ли заинтересовало бы хоть кого-нибудь. Но по тому, как реагировали чешуйчатые дьяволы, она поняла, что они ничего подобного в своей жизни не видели. Некоторые из них раскрыли пасти — так они смеялись, — а другие с восторженными возгласами толкали соседей в бок.

— Они даже жуков сделали вьючными животными, — сказал один из чешуйчатых дьяволов.

— Смотри, перевернул повозку. Ой, как он смешно болтает лапками в воздухе, — вскричал другой.

Он бросил владельцу шоу оккупационный доллар, потом еще один. Его товарищи засыпали ловкого предпринимателя серебром.

Маленькие дьяволы не обращали на Лю Хань никакого внимания. Они заметили бы ее только в том случае, если бы она помешала им смотреть представление, которое привело их в такой восторг, что они ни о чем другом и говорить не могли. Через некоторое время Лю Хань решила, что не услышит здесь ничего интересного. На улице было полно чешуйчатых дьяволов, и она поспешила к другой группе, которую приметила издалека.

Подойдя поближе, она увидела, что они с детским восхищением смотрят представление обезьяньего цирка. По традиции в нем участвовали собачки пекинесы и дрессированные овцы. Двое мужчин, владельцы цирка, громко звонили в медные колокольчики, чтобы привлечь побольше зрителей.

Потеряв терпение, один из чешуйчатых дьяволов приказал:

— Давай

показывай, что умеют делать твои животные, — немедленно!

Мужчины принялись испуганно кланяться и бросились выполнять приказ. Появилась обезьяна в красном шелковом жилете и под звуки маленького гонга начала по очереди надевать разные маски.

— Ты посмотри, как она похожа на маленького тосевита, — сказал один из чешуйчатых дьяволов и показал на обезьянку; ему явно понравились ее ужимки.

Тот, что стоял рядом с ним, заявил:

— Она еще более мерзкая, чем Большие Уроды. А сколько шума они подняли… — Он поежился от отвращения.

— Ну, не знаю, — вмешался третий ящер, — зато у нее есть хвост. А Большие Уроды выглядят без хвостов ужасно смешно.

Лю Хань делала вид, что смотрит представление и не обращает внимания на чешуйчатых дьяволов. Она знала, что они не испытывают ни малейшего уважения к людям — иначе они никогда не стали бы с ней обращаться так, как обращались. Но услышав презрение в их голосах, она не смогла сдержаться и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.

«Вы заплатите. Вы жестоко заплатите за все, что вы со мной сделали», — подумала она.

Но как заставить их расплатиться за жестокость? Легко дать клятву, выполнить ее — гораздо труднее.

Обезьянка изобразила человека в телеге, потом рикшу, затем покачалась на качелях и закончила выступление. Чешуйчатые дьяволы засыпали владельцев цирка серебряными монетами. После обезьянки пришла очередь пекинеса: он прыгал сквозь кольца, которые служитель держал на разной высоте над землей. Даже в родной деревне Лю Хань видела собак, которые могли подпрыгнуть намного выше. Но чешуйчатые дьяволы восхищались пекинесом не меньше, чем обезьяной.

В самом конце вышла овца, обезьянка запрыгнула ей на спину, и овца начала бегать по кругу, точно лошадь с жокеем на спине. Маленькие чешуйчатые дьяволы видели всадников множество раз, они сразу уловили аналогию и принялись весело хохотать. Когда представление закончилось, они снова наградили владельцев цирка монетами — казалось, деньги у них никогда не кончаются — и отправились искать новых развлечений.

— Ха-ха, — сказал один из циркачей, позвякивая оккупационными долларами. — Раньше я, как и все вокруг, ненавидел маленьких чешуйчатых дьяволов, но, кажется, они помогут нам разбогатеть.

Другой дрессировщик животных промолчал, только взял в руки гонг и начал колотить в него, пытаясь заманить на представление новых чешуйчатых дьяволов.

Однако у него было много конкурентов. Чуть дальше по улице стоял музыкант, который исполнял на рожке старые, хорошо знакомые Лю Хань мелодии. Играл он не слишком хорошо, но зарабатывал не мастерством исполнителя — его музыка служила сигналом к началу представления дрессированных мышей.

Конечно же, вокруг него сразу же собралась толпа: дети, старики, которым было нечего делать, и, разумеется, маленькие чешуйчатые дьяволы. Лю Хань тоже остановилась, чтобы поглазеть на представление.