Око за око
Шрифт:
«В середине Дромоса1, между харчевней Аркесила и горшечной Андроника, по правой стороне…» Там! — махнул он рукой в сторону самых больших лавок.
К счастью, указанный афинянином дом Писикрата оказался совсем рядом. Проходя мимо харчевни, где бедняки торопливо уплетали куски лепешек с сыром и мясом, запивая вином, Армен сглотнул слюну, и уже через минуту постучал в дверь одной из самых крупных лавок Дромоса.
— Кого еще там несет? — послышалось ворчание. Дверь приоткрылась, и Армен увидел хмурого
— Закрыто! Господин с госпожой уже отдыхают!
— Но я от Писикрата! — воскликнул Армен. — Послан сюда его отцом! За помощью!
— Пропусти его! — послышалось из глубины лавки, и Армен проскользнул в открывшуюся дверь.
— Тут все написано! — пробормотал он, протягивая дощечку сидящему за столом чернобородому мужчине, похожему на Писикрата. Рядом с ним сидела на клине молодая красивая женщина.
— Эртей, — ленивым тоном произнесла она. — Ну, когда же он оставит нас с тобою в покое?
— Подожди! Сам жду не дождусь…
Сын купца, знаком приказав подойти, принял из рук Армена дощечку:
— Почерк отца! «Делай все так, как скажет этот раб!» Ничего не понимаю! — удивленно взглянул он на Армена. — И что же ты должен мне сказать?
Армен виновато пожал плечами и начал издалека:
— Твой отец вез товары на «Афродите»…
— Ну! — заторопил его Эртей.
— По дороге на корабль напали пираты! Они схватили его… затолкали в душный трюм…
— Хвала богам! Эртей! Наконец–то мы с тобою богаты! — воскликнула молодая женщина.
— Тс–сс! — остановил ее муж. — Мы же не знаем самого главного…
— Ах, да! Где находятся все его деньги…
— Так говоришь, отец в плену? — спросил Эртей.
— Да, — кивнул Армен.
— И что же он велел передать нам?
— Писикрат послал меня за выкупом. Я привезу ему полталанта, он отдаст их пиратам, и они сразу отпустят его!
— А не обманут?
— Нет! — вспоминая слова Диокла, заверил Армен.
Муж с женой переглянулись.
— А что еще велел передать нам отец? — упавшим голосом спросил Эртей.
— Больше ничего!
— Скажи, — осторожно спросила женщина. — А он случайно он не сказал тебе, кому передал на время своего отсутствия все свои…
— Погоди! — остановил ее Эртей, но на всякий случай со слабой надеждой сам уточнил: — Может, ты забыл что по дороге? Она была такой опасной и трудной… Вспомни, не велел ли тебе еще что передать мне отец?
— Клянусь! — прижал ладонь к груди Армен и ощутил твердость трех дощечек, напомнивших, что ему нужно спешить. — Я передал только то, что слышал. Больше я ничего не знаю. Умоляю, дайте мне поскорей полталанта!
— Проклятье! — пробормотал Эртей, — Так отец будет держать нас в узде всю жизнь! Спрятать все свои сокровища и оставить нам одни долги!
— Да он просто издевается над нами! — простонала женщина.
— Издевается? — с сомнением покачал головой ее муж. — Нет — он знает, что делает! Теперь мы обязаны выкупить его у пиратов! Да что пираты — умри он, и мы, не зная, где его деньги, выкупим его даже из царства мертвых! Эй! — вспомнил он об Армене. — Значит, полталанта?
— Да, господин!
— А хватит? — испуганно спросила женщина. — Может, дать ему больше?
— Дадим на всякий случай талант! — решил Эртей, наполняя большой кожаный кошель золотыми статерами. — Чтобы пираты наверняка отпустили отца! Смотри, не заговаривай в дороге ни с кем из встречных! А как только увидишь отца, скажи ему, что я немедленно отдал эти деньги и даже дал больше, чем он просил! Скажи также, что я буду усердно молиться до его приезда богам!
— А от меня передай, что я дала обет посетить дельфийское святилище, если только пираты отпустят его! — торопливо добавила женщина, торопя раба быстрей отправляться в путь.
Оказавшись на улице, Армен услышал их приглушенные голоса:
— Старая лиса! Даже на волоске от смерти не сказал нам, где все его деньги!
— Беда! Беда! Если отец не вернется — мы нищие!..
Спустя четверть часа Армен уже входил в скромный дом родителей лекаря.
— Я послан к вам Аристархом, сыном Артимаха! — сообщил он, оглядывая дешевую мебель и глиняную посуду по углам.
— Да, это наш сын! — с гордостью подтвердила пожилая женщина, вводя раба на кухню.
— Вот письмо, написанное его рукой! — достал из–за пазухи дощечку Армен.
Мать Аристарха поднесла дощечку к глазам, погладила ее и со вздохом сожаления протянула рабу:
— Мой сын — ученый, а я даже не умею читать. Прочти мне!
— Я тоже не умею! — признался Армен, но, вспомнив, что было написано в письме Писикрата, добавил: — Правда, я знаю, что там написано!
— Так говори же!
— Дорогие мама и отец! — прибавил от себя Армен, желая хоть этим смягчить черную весть. — Сделайте все так, как скажет вам этот раб.
— Артимах! — крикнула женщина. — Ты слышал, наш сын просит о чем–то!
— Да слышу, слышу! — послышалось кряхтение, и вслед за ним раздался странный звук, словно в комнате переставляли клине.
Армен повернулся к двери и замер. На кухню, отталкиваясь от пола неестественно длинными руками, втискивался безногий старик.
— Покажи! — хрипло потребовал он, и Армен протянул ему дощечку.
— «Дорогие мама и отец…» — прищурился старик. — Все верно! «Шлю вам свою прощальную весточку не из желанного Пергама, а из трюма пиратского корабля…»
— Пиратского? — охнула женщина.