Окольцованная птица
Шрифт:
Итак, осталось ждать недолго. В среду Купцов заглянет в сайт, а она точно знала, что он не ляжет спать, если не прошарит все места, где могут быть хоть какие-то сведения об оружии.
— Дика! Вперед! — сорвалась Ульяна из-за стола, выключив и компьютер, и факс. — Пошли, предадимся радостям тела!
Дика черно-белой молнией вылетела из коридора в сени, скатилась по ступенькам.
— Вечернее купание! Ура! — вопила не своим голосом Ульяна в предощущении чего-то невероятного. Странное это было чувство, она одинаково, как ей кажется, обрадуется любому варианту, потому что ей просто необходимо прекратить это тягомотное ощущение ходьбы по болоту. Или выбраться на твердую почву, или утонуть.
Они с Дикой добежали до речки, там была глубокая заводь и песок на берегу. Комары неслись за ними тучей, Дика прибавила скорости, надеясь убежать от этих кровососов.
— Нет, Дика, спасемся только в воде.
Ульяна быстро сбросила майку и джинсы и нырнула рыбкой в светлую воду, в которой отражались высоченные березы. При полете она закрывала глаза, потому что становилось страшно, казалось, что летишь прямо на эти опрокинутые ветки. Больше всего ей нравилась эта минута, когда вот так, в омут головой, а потом, выныривая на поверхность с упругостью дельфина, приятно отдаться размышлениям: куда нырнул и зачем.
Дика колотила лапами по воде, поднимая радугу брызг. Солнце поворачивало на закат, брызги сверкали, словно бриллиантовые россыпи на Зинаидином кольце, которое заворожило Ульяну еще в детстве.
А может, это оно в эбеновой шкатулке, а? — снова приплыл к ней вопрос одновременно с Дикой, которая задела ее мокрой шерстью, отчего Ульяне стало щекотно.
— Брысь, подруга, — отмахнулась она. Но Дика решила, что с ней играют, и поплыла в обратную сторону.
Что ж, скоро решится, придется открыть подаренную шкатулку или нет.
Но что бы там ни было, она должна себе признаться: без Зинаидиной коробки ее жизнь в эти месяцы была бы другой.
Ульяна снова нырнула, нацепив очки для плавания, чтобы открыть глаза на глубине и рассмотреть рыбок. Когда-то, в детстве, она ходила сюда рыбачить. Кстати, ходили тогда рыбачить и ее молодые родители. Правда, теперь-то она думает, что они ходили сюда не только рыбачить. Но их можно понять, они ведь были такие молодые…
Вечером Ульяна забежала к Сомовым и шмыгнула прямо к Николаю Степановичу в кабинет, откуда доносился рокот его баритона.
— Ты мне мозги не полощи. Я знаю, что наши травы экологически чистые. Сертификат? Конечно, есть. Брусничный лист у нас такой, какого нигде нет и быть не может. Не берут? Значит, не так объясняешь. Да перестань, выгляни в окно. Какое время-то на дворе? Все, пока. Отбой.
Ульяна вошла, услышав, что он закончил разговор.
— Ты представляешь, этот лодырь…
— Я знаю, он всегда такой. Но если его по ушам отхлестать, что вы сейчас, кажется, и проделали, то он завертится волчком.
— За то его и люблю, — согласился Сомыч.
— Я пришла сказать, что добрые люди посоветовали загнать мою дезу в электронную версию газеты.
— Да ну? Ох ты и стерва, Улей.
— Влияние новых технологий, Николай Степанович, ничего больше.
— А новые денежные отношения, — ехидно заметил он, — позволяют…
— …то, что ты хочешь себе позволить. Но на этот раз по дружбе.
— За которую наверняка попросят отслужить. — Он подмигнул.
— Не так, как ты думаешь, Сомыч. — Ульяна затрясла головой так энергично, что Сомов замахал руками:
— Попридержи голову, она еще мне пригодится, если тебе на нее уже наплевать. Слушай, не боишься? Такая проверка никаких иллюзий тебе не сулит, а ведь женщины любят надеяться, верить, вздыхать по ночам о ком-то.
— Такое, Сомыч, не про меня, Я люблю ясность. Это будет чистый как слеза опыт.
— Свои слезы, стало быть, хочешь сберечь, — ухмыльнулся он.
— Да, с ними, говорят, много солей выходит, нужных для работы организма, — засмеялась Ульяна.
— Но для женщин, говорят, — передразнил ее Сомов, — полезно поплакать.
— Повод всегда можно найти.
— Ты права. Так когда можно прогуляться в сайт?
— В следующую среду.
— Жалко, мы с Надюшей уже пересечем границу с Германией, — сказал он.
— Значит, вы все-таки туда поехать решились?
— Да, сын позвонил, словно почуял, что мы хотим сделать когти отсюда. Говорит, как раз самое время поохотиться на фазанов.
— Завидую, Сомыч. Но смотри, фазаны жирные, не отрасти брюшко. А то массаж будет тяжело делать.
— Приму к сведению.
— Ну, пока. Надюша у себя?
— Нет, она уехала на станцию с шофером. Ты ей про какой-то новый магазин рассказала. Хочет чем-то себя порадовать.
Ульяна прыснула.
— Ну-ну, пускай порадует. Белье там замечательное. Смерть мужчинам.
— Ну вас, девки, — отмахнулся Сомов. — С вами про дела забудешь.
— Не забудешь. Я напомню. Так когда вы, Николай Степанович, передадите мне свои дела? — строго спросила Ульяна.
— Завтра в восемь, — так же строго ответил он.
21
После отъезда Ульяны Роман испытывал странное чувство. Он даже не подозревал, что его предыдущие женщины были в общем-то партнершами по постели. Они все красивые, безусловно, удобные женщины. С кем-то он жил дольше, с кем-то меньше, он никогда не задумывался о том, что произойдет дальше в его личной жизни. Ему было о чем подумать — бизнес, коллекционирование, командировки, тусовки.
И вот во время последнего сборища в коммерческом клубе, куда его затащила Света, уверяя, что пойти туда необходимо для бизнеса, он вдруг понял, что, не отдавая себе отчета, пытается представить, как бы выглядела здесь Ульяна Кузьмина. Его сердце зашлось, когда он вообразил: они входят вместе с ней, а головы мужчин, словно шляпки подсолнухов, поворачиваются в их сторону. И шепот по толпе: «Какую девушку снял Купцов!..»