Окончательно мертв
Шрифт:
— Конечно, — удивилась София-Анна. — Любимый мой.
Улыбка ее была не менее искренней, чем у него.
И они закружились в танце, хотя что-то в том, как он вертел ее, подсказывало мне, что король позволил своей вспыльчивости взять над собой верх. У него был блестящий план, а я его сорвала… но он, к счастью, о моей роли не знает. Он знает только, что София-Анна как-то сумела вернуть свой браслет и сохранить лицо, и у него нет никаких оснований для того, что он собирался сделать. И придется пойти на попятный. Потом он наверняка придумает способ подставить свою королеву, но хотя бы меня тут тогда не будет.
Мы с Квинном отошли к столу с напитками, в южном конце большого зала рядом с мощной колонной. Служители с кухонными ножами отрезали ломти ветчины и ростбифа и укладывали на лепешки. Аромат был очень аппетитный, но я так нервничала, что кусок не лез в горло. Квинн принес мне из бара бокал имбирного пива. Я глядела на танцующую чету и ждала, когда же обрушится потолок.
— Правда, они чудесно смотрятся? — сказала рядом со мной хорошо одетая седая дама. Я узнала ту, что подошла приветствовать короля после меня.
— Да, действительно, — согласилась я.
— Я Женевьева Треш, — представилась она. — А это мой муж, Дэвид.
— Очень приятно. Я — Сьюки Стакхаус, а это мой друг Джон Квинн.
У Квинна был удивленный вид. Может быть, его и вправду зовут Джон?
Мужчины, тигр и вервольф, пожали друг другу руки, а мы с Женевьевой продолжали пока смотреть на танец.
— Какое у вас красивое платье, — сказала она, всячески показывая, что говорит искренне. — Только на таком молодом теле и можно носить такое открытое.
— Спасибо за ваши слова, — ответила я. — По-моему, оно слишком много показывает этого молодого тела, и ваше мнение меня несколько успокаивает.
— Зато ваш кавалер не мог не оценить этого платья. И вон тот молодой человек — тоже.
Она слегка повела головой, Я посмотрела, куда она показывает — там стоял Билл. Отлично смотрелся в смокинге, но мне даже находиться с ним в одном помещении было противно.
— Насколько я понимаю, ваш муж — вице-губернатор? — спросила я.
— Вы абсолютно правы.
— И каково оно — быть женой вице-губернатора?
Она в ответ рассказала несколько забавных баек о людях, с которыми встречалась, сопровождая Дэвида в его политической карьере.
— А чем занимается ваш кавалер? — спросила она с искренним интересом, который явно способствовал продвижению ее супруга по служебной лестнице.
— Он распорядитель и организатор общественных мероприятий, — ответила я, секунду подумав.
— Как интересно, — отозвалась Женевьева. — А у вас тоже есть работа?
— Конечно, мэм, — ответила я. — Я официантка в баре.
Это несколько выбило жену политика из колеи, но она мне широко улыбнулась:
— Тогда вы первая, с которой я знакома, — радостно сказала она.
— А вы первая жена вице-губернатора, с которой знакома я.
Черт, теперь, когда я с ней познакомилась и она мне понравилась, я почувствовала за нее ответственность. Квинн и Дэвид болтали неподалеку — кажется, о рыбалке.
— Миссис Треш, — сказала я. — Я знаю, что вы — вервольф, а потому мало чего боитесь, но я вам сейчас дам совет.
Она посмотрела на меня вопросительно.
— Чистое золото, а не совет.
Она приподняла брови:
— О'кей, слушаю.
— В ближайший час или около того здесь случится что-то очень плохое. Настолько плохое, что убитых будут считать десятками. Вы можете остаться и развлекаться до тех пор, пока оно не начнется, а потом упрекать себя, что меня не послушались, или можете уйти, притворившись нездоровой, и избавить себя от массы неприятностей.
Она смотрела пристально, и я слышала, как она раздумывает, принимать меня всерьез или нет. Я не казалась ни маньячкой, ни идиоткой. У меня был вид нормальной молодой привлекательной женщины при чертовски красивом кавалере.
— Вы мне угрожаете? — спросила она.
— Нет, мэм. Я пытаюсь спасти вашу шею.
— Мы сперва протанцуем еще один танец. — Женевьева Треш приняла решение. — Дэвид, лапушка, давай покружимся малость на танцполе, а потом извинимся и домой. У меня так голова раскалывается, как в жизни ни разу не было.
Дэвид тут же прервал беседу с Квинном, вывел жену на открытое место и закружился в вальсе с царственной вампирской парой, которая здорово обрадовалась нарушенному одиночеству. Я было приняла более свободную позу, но взгляд Квинна мне напомнил, что держаться мне необходимо очень прямо.
— Как мне нравится это платье, — сказал Квинн. — Потанцуем?
— Ты умеешь вальс?
Я только надеялась, что челюсть у меня совсем не отвалилась.
— А то, — сказал он.
И не стал спрашивать, умею ли я — было видно, как я смотрела на шаги королевы. Умею я танцевать — петь не умею, но танцпол люблю. Вальсировать не приходилось, но должно получиться.
Чудесно было ощущать обнимающую меня руку Квинна, чудесно было, когда так изящно он вел меня по танцполу. На миг я забыла обо всем и только наслаждалась этим ощущением, только смотрела на него, испытывая чувство… знакомое любой девушке, танцующей с мужчиной, с которым собирается заняться любовью рано или поздно. От прикосновения пальцев Квинна к обнаженной спине у меня искры бежали по коже.
— Рано или поздно, — сказал он, — мы с тобой окажемся в комнате, где будет кровать, дверь с замком и ни одного телефона.
Я улыбнулась ему и поглядела вслед Трешам, пробирающимся к двери. Надеюсь, их машина уже поблизости. И это была последняя нормальная мысль, что посетила меня в течение некоторого последующего периода.
Мимо плеча Квинна пролетела чья-то голова — слишком быстро, чтобы разобрать, чья, хотя казалась знакомой. Красно-рыжим туманом неслись за ней брызги крови.