Окопная правда чеченской войны
Шрифт:
Поставлен окончательный крест на двойном гражданстве, со всеми вытекающими последствиями для обладателей российских печатей. Вон! Делопроизводство и обучение в ВУЗах окончательно было переведено на казахский язык. Введена жесточайшая система полицейского надзора и регистрации. Да ещё и столицу и, соответственно, весь репрессивный аппарат перенесли к самой границе в Целиноград. Люди повалили в Россию тысячами, по миллиону в год, бросая дома, квартиры, землю. К этому времени всё это уже ничего не стоило.
Тому, что происходило, дали официальное название — «оптимизация». И на этом фоне к Назарбаеву зачастили друзья из Москвы. Например, представитель президента России Ястрбжемский Сергей, приезжал с инспекцией проверить не нарушаются ли права русских в Казахстане. Принимал жалобы граждан и звонки. Оказалось, русским здесь живётся куда вольготнее, чем в России. За что лично передал Назарбаеву низкий поклон от Ельцина. Приезжал Михалков Никита, фильм показал о русских офицерах, и тоже благодарил друга и евразийца Нурсултана за отеческую заботу о соплеменниках. Между тем всего за шесть лет со своих мест сорвались почти 5 миллионов. Можно уверенно говорить, что большинство из этих людей так толком и не прижились на новых местах, они чужие и для России, другое сознание. А брошенные ими в Казахстане территории превращаются в пустыни.
Обезлюдевшие на три четверти города и посёлки медленно разваливаются и сейчас выглядят как после хорошей бомбардировки. Однако Москва самой первой признала даже насквозь фальшивые президентские выборы и референдум с 90 % голосов за Назарбаева. Кто голосовал? Недавно Назарбаев взялся и за своих, и уже на казахов обрушилась вся эта репрессивная машина, созданная для подавления русских, а обещанного процветания одних за счёт ограбления других так и не наступило. Отдала концы и экономика, работали ведь в основном русские, украинцы и немцы. Немцы уехали сами, а хохлов с русскими выгнали. Сейчас прозревшая от многолетнего националистического угара казахская оппозиция, уговаривает оставшихся славян помочь казахам избавиться от президента-диктатора. Теперь уже сами казахи говорят о необходимости совместного с русскими вооружённого восстания и с надеждой глядят на Россию. Но скорее всего, пока идет Вторая Чеченская Война, ничего у них не выйдет. Россия с удовольствием поможет Назарбаеву их раздавить. Да и некому восставать, одни старики да калеки остались.
Гром победы, раздавайся! или Зачем нам чеченские горы?
«Лимонка» № 132 декабрь 1999 г.
Если оценивать происходящее на Кавказе исключительно по новостям московских телеканалов, то можно представить себе радостную картинку: победоносная русская армия уничтожает чеченских бандитов: на освобождённых от сепаратистов территориях налаживает мирная жизнь; беженцы возвращаются домой… Так и кажется, ещё немного и ОРТ, РТР и НТВ пустят в вечерний эфир репортаж о посадке чеченскими аксакалами и солдатами федеральной армии аллеи дружбы в центре Джохар-калы (Грозный по-чеченски).
Но с гор Малого Кавказа, происходящее в Чечне и вокруг ней видится немного по-другому.
Если театр начинается с вешалки, то дорога в Чечню начинается с минераловодского железнодорожного вокзала. Ежедневно с него отходят несколько рейсовых электропоездов в сторону Чечни и, пара дизельных, в сторону Будённовска. И те, и другие всё чаще отправляются из Минеральных Вод явно переполненными — Ельцин и Путин отправляют на свою «маленькую победоносную войну» всё новых и новых солдат. В переполненных вагонах раздаётся приглушённая ругань — жители Ставрополья, Кабарды и Северной Осетии, ругают президента, правительство, генштаб, Минобороны и МПС за неспособность обеспечить войска транспортом. Девушки-студентки знакомятся с солдатами, расспрашивают — как зовут, сколько лет, из какой части, откуда и куда едут. Потом, выйдя из электрички, обсуждают свои мимолётные знакомства и причитают: такие молоденьки, такие молоденьки… Молоденькими в кровавых бинтах битком забит пятигорский военный госпиталь.
По электричкам бродят продавцы газет и мороженого. Солдаты жадно-голодными глазами смотрят на обложку «Мегаполиса» с голой «божьей коровкой», но ещё более жадно и даже как-то жалобно на мороженое., роются в карманах и вздыхают. Студентки покупают мороженое особо понравившимся солдатам. Некоторые пассажиры возмущаются: что это за армия, солдат которой угощают девушки?! Одинокий газетчик-антисемит продаёт «Завтра», «Отечество» и «За русское дело». Кричит: «Войну в Чечне развязали жиды, чтобы выиграть парламентские выборы, а потом посадить нам нашею жида-Путина!!!». Какой-то мужик тихо говорит ему: «Заебал ты со своим русским делом! Хуже чем Путин, вместе с чеченами, заебал!». Торговец газетами начинает рекламировать «Завтра», на что какая-то женщина, не то кабардинка, не то балкарка, а то и чеченка — Аллах их разберёт — начинает ругаться: «Брехливая твоя газета! Я купила раз, а там пишут, что в электричке «Минводы-Стодеревская» похищают заложников!». Постоянные пассажиры начинают скалиться — мы едем в этой самой электричке. Ездим каждый день и никто ни разу не слышал, чтобы из неё похищали заложников. Из автоматов в прошлую войну пару раз обстреливали на чеченской территории — электричка тогда называлась «Минводы-Ишёрская», так сейчас там под Ишёрской и рельсов-то нет, не то что электричек…
Реже с Минераловодского вокзала отправляются эшелоны военной техники — самоходки, походные кухни, машины связи… Перед форсированием Терека везли понтоны, глядя на которые, жители Георгиевска, хорошо знающие (по причине нахождения в Георгиевске одной сапёрной и одной железнодорожной части) что это такое, сплёвывали и говорили: «Ну на х..! На х… на лезть за Терек?!» Пока эшелоны с техникой стоят в Минводах или Георгиевске, вокруг них по насыпи сиротливо бродят часовые с примкнутыми штык-ножами. Часовых мороженым никто не угощает…
Прифронтовой Моздок за последние несколько лет из тихого, никому неизвестного осетинского городка превратился в нечто среднее между Запорожской Сечью и столицей Золотой Орды. Военных, едущих в Чечню и из Чечни, в Моздоке больше чем местного населения. Все дороги разбиты танками, самоходками, БМП и прочей «сельскохозяйственной техникой. Войска, прибывая в Моздок, торчат там перед отправкой в Чечню от нескольких суток, до нескольких недель. Делать войскам в городе совершенно нечего, соответственно все ищёт чего забухать. В результате порой происходят разные мелкие эксцессы. Об убийстве поддатыми солдатами продавщицы Ларисы Котиевой знает вся Россия. Но Россия не знает, что за пять дней до этого, 19 ноября, в Моздоке перебравший капитан внутренних войск из Ростова-на-Дону расстрелял из автомата сержанта моздокской милиции. Расстрелял просто потому, что сержант ему не понравился.
Местные власти, обеспокоенные тем, что электросети, водопровод и канализация Моздока, не рассчитанные на пребывание в нём огромного количества войск, медленно, но верно разрушаются, постоянно обращаются к федеральным властям: «Дайте денег на ремонт дорог, канализации и водопровода! Заплатите за электричество, потребляемое армией!» Москва как Будда хранит благородное молчание.
На освобождённых территориях Чечни устанавливается российская власть. Главой Наурского назначен знакомец вождя НБП Сергей Иванович Пономаренко. В 1997 году во время избирательной компании Лимонова по Георгиевскому избирательному округу, казак по призванию и замглавы городской администрации Георгиевска, Сергей Пономаренко рассказывал Лимонову: «До 1986 года в Георгиевске было 8 % нерусского населения, сегодня только армян в городе 27 %». Позже, на встрече с избирателями в городском ДК, когда Эдуард говорил о необходимости забрать у Чечни Наурский, Шелковской и Надтеречный районы и передать их Ставропольскому краю, Пономаренко наклонился ко мне, доверенному лицу кандидата Лимонова и спросил: «А кто это будет делать?». «Вы и будете,» — ответил я, не думая, что это будет так скоро.
Освобождая Чечню, российские власти немедленно дают в чеченские населённые пункты свет, что очень «радует» жителей Ставропольского края. По краю идут веерные отключения электроэнергии — на час в одном районе, на час в другом, третьем. Иногда свет отрубают без предупреждения в результате чего месяц назад в Ставрополе несколько десятков человек застряли в лифтах, а Ставропольские пекарни выбросили сотни килограмм теста. Ставропольская краевая прокуратура подала протест — свет не отключали две недели. Сейчас снова вырубают без предупреждения, когда и насколько хотят.