Окопная правда войны
Шрифт:
Жуков: Куда приблизить Московский?
Павлов: На перегоны ближе к Борисову.
Жуков: В чьих руках Минск, Бобруйск, Плещеницы, Логойск. Нет ли прорыва танков на Борисов?
Павлов: Все в наших руках.
Жуков: Хорошо. Слушайте приказ от имени Ставки Главного командования. Ваша задача:
A) Срочно разыскать все части и объяснить им обстановку, положение противника и положение своих частей, особо детально обрисовать места, куда проскочили передовые мехчасти врага. Указать частям, где остались наши базы горючего, боеприпасов и продфуража, чтобы части снабдили себя. Указать частям их задачу — вести ли бои или сосредоточиться в районах, по каким дорогам и в какой группировке.
Б) Выяснить, каким
B) Оставшиеся войска выводить в трех направлениях: 1) через Докшицы в Полоцк, собирая части за Лепельским и Полоцким УРами; 2) направление Минск, собирая части за Минским УРом; 3) направление на Глусские леса и на Бобруйск.
Г) Иметь в виду, что первый механизированный эшелон противника очень далеко оторвался от своей пехоты. В этом сейчас слабость как оторвавшегося первого эшелона, так и самой пехоты, двигающейся без танков. Если только подчиненные вам командиры смогут взять в руки части, особенно танковые, то можно было бы нанести уничтожающий удар как тылу для разгрома первого эшелона, так и для разгрома пехоты, двигающейся без танков. Если удастся, организуйте сначала мощный удар по тылу первого мехэшелона противника, движущегося на Минск и Бобруйск, после чего можно с успехом повернуться против пехоты. Такое смелое действие принесло бы славу войскам Западного округа. Особенно большой успех получиться, если сумеете организовать ночное нападение на мехчасти.
Д) Конницу отвести в Пинские леса и, опираясь на Пинск, Лунинец, развернуть самые смелые и широкие нападения на тылы частей и сами части противника. Отдельные мелкие группы конницы под командованием преданных и храбрых средних командиров расставьте на всех дорогах.
Знакомы ли вы с обстановкой слева и справа? Вы Коробкова видели и где?
Павлов: Только что приехал от Коробкова. С обстановкой не знаком...
Жуков: Ориентирую в обстановке. Очень хорошо дерутся войска Киевского и Одесского военных округов, где и управление войсками организовано не плохо. Секрет их заключается в близости штабов к войскам и хорошей организацией делегатской службы. Вклинений больше нет, за исключением района Сокаль, где имеется вклинение на 40-50 км. Сосед справа справился очень плохо? и сейчас войска отходят на р. Западная Двина, занимая рубеж от Риги через Двинск до Друя. На рубеже Полоцк — Витебск — хозяйство Ермакова (22-я армия). Вот в общих чертах.
Наш план сейчас заключается в том — громить, уничтожать, пленить растянувшиеся части противника, не имеющие между собой по фронту никакого тактического взаимодействия.
Павлов: Все ясно. Поправляю и поправляю все.
Жуков: Желаю успеха. Не забывай ни на минуту того доверия, которое оказали тебе правительство, партия и страна. А поправить дело можешь, если организованнее будешь действовать. Все проверить лично и не доверять на слово болтунам. Будь здоров. До свидания».
Как писал профессор Анфилов, «содержание этих переговоров убедительно свидетельствует, что в Москве не представляли истинного положения войск Западного фронта, которые, не считая 13-й армии, были совершенно не боеспособны и не могли решать те задачи, которые ставила им Ставка устами Жукова. По-видимому, Павлов и сам не осознавал еще, что делается по ту сторону Минска».
И действительно в этот день (27 июня) 10-я армия вечером оставила Белосток, а 3-я армия отступала на Новогрудок.
Командующий 13-й армией вступил в командование войсками на Минском направлении и подчинил себе два стрелковых корпуса (2-й и 44-й), Минский УР, а также все остальные части и соединения на этом направлении, указав войскам в боевом приказе №1: «Народный комиссар обороны приказал: Минск ни в коем случае не сдавать, даже при условии полного окружения войск, его обороняющих».
Из
«В течение 27 июня группа под командованием И.В. Болдина атак не предпринимала и оставалась на прежних рубежах. К концу дня 20-й и 8-й армейские корпуса противника перешли в частичное наступление южнее Гродно против этой группы и местами добились успехов. 10-я и 3-я армии вели бои также на прежних рубежах. Их войска на внешних флангах вели очень тяжелые бои с армейскими корпусами 4-й и 9-й армий противника, наступавшими навстречу друг другу в направлении Волковыск-Луна и стремившимися завершить окружение. При этом противник опасался активных действий белостокской группировки наших войск и местами переходил к обороне. Так, например, контратаки наших войск из района севернее Лысково в юго-восточном направлении, поддерживаемые, как казалось противнику, большим количеством артиллерии, а также продолжавшиеся попытки наших крупных сил прорваться из окружения южнее Порозово и Нов. Двора вынудили командование 43-го немецкого армейского корпуса оттянуть свои передовые части от Подороси и Порозово на высоты севернее Лысково, Нов. Двора, где они перешли к обороне. Не меньшую тревогу у противника вызвали ожесточенные бои на плацдармах в районе Мостов и Луны. Здесь нашим войскам, несмотря на то что они вели бой отдельными разрозненными частями, удалось захватить мост через Неман в районе Мостов.
Командующий войсками фронта 27 июня еще не терял надежды на успешный отход наших войск и снова отдал приказание командующему 10-й армией отойти на рубеж Минского укрепленного района. 6-й кавалерийский корпус предполагалось отвести в район Червеня, а 6-й механизированный корпус пополнить боеприпасами и горючим и форсированным маршем к исходу 28 июня сосредоточить в Пуховичах для того, чтобы через Осиповичи атаковать в направлении Бобруйска и уничтожить бобруйско-слуцкую группировку противника. Для действий по тылам противника было приказано оставить партизанские группы, а остальным войскам выходить в район Минска и Ратомка.
Это решение командующего фронтом, как и ряд прежних решений, касающихся действий белостокской группировки войск, не было доведено до них и не соответствовало ни обстановке, ни их возможностям».
* * *
В ночь с 27 на 28 июня Маршал Советского Союза Ворошилов на поезде прибыл на станцию Полынские хутора. (Здесь и далее из записей личного адъютанта маршала Ворошилова генерал-майора Л.А. Щербакова. — Авт.). Сразу же по приезду он принял маршала Шапошникова и генерала армии Павлова в своем салоне. Пригласив сесть обоих, Климент Ефремович попросил командующего войсками Западного фронта кратко доложить о положении войск фронта, предупредив:
— Из ваших донесений и устных докладов товарищу Сталину я в общих чертах обстановку знаю. Меня интересует конкретика.
Генерал Павлов развернул на столе пятикилометровую карту с нанесенной обстановкой, но прежде чем начать доклад, долго протирал платком очки. Лицо его выражало огромное волнение, которое он никак не мог побороть всю дорогу от командного пункта, что они добирались вместе с маршалом Шапошниковым.
— Положение войск фронта тяжелое, — начал свой доклад Павлов и, немного подумав, сказал, — вернее, очень тяжелое.
— Надеюсь, еще не катастрофа? — ехидно спросил Ворошилов.
Павлов посмотрел на представителя Ставки, и в его воспаленных глазах, которые еще недавно были просто светлыми и посуровевшими с заметными морщинами, мелькнула настороженность.
— Нет, — недовольно нахмурив брови и будто с вновь обретенной убежденностью, проговорил Павлов, — войска сражаются в условиях растущей угрозы на флангах, но я не теряю надежды, что В.И. Кузнецов и И.Д. Голубев смогут отвести войска на восток. Сейчас срочно нужны резервы, если они вовремя подойдут, противника мы остановим, фронт стабилизируем. Это сейчас главное.