Оковы для ари
Шрифт:
Быть может, когда с Древней будет покончено, мне действительно будет лучше вернуться на Землю. А ещё не помешало бы почаще вспоминать о семейном проклятии и о том, что я не могу быть счастлива в браке. Я ведь Королёва? Королёва.
Пламенный привет прелюбодейке-прабабке и проклявшей нас ведьме-гадине.
С каждым днём я всё больше чувствовала себя… нет, даже не натянутой до предела струной — тонюсеньким волокном, которое от малейшего колебания воздуха могло порваться. Эта неопределённость — неопределённость во всём, ожидание катастрофы, тьма и стужа в глазах любимого
— Я так не могу больше.
Сама не поняла, что произнесла это вслух. У Кристель, перебиравшей струни лютни, дрогнули руки. Музыкальный инструмент жалобно тренькнул, и все звуки поглотила повисшая в комнате тишина.
Я захлопнула книгу, которую читала, не читая, если так можно выразиться. Просто бездумно пролистывала страницы. Отложив очередную страшилку про далёкое прошлое Адальфивы, поднялась.
— Аня, — Ариэлла удержала меня за руку. — Ты же понимаешь, он…
Понимать — понимаю, но не могу запретить себе чувствовать. Не могу больше сходить с ума от этих чувств.
— Всё в порядке, — повела локтем, и пальцы подруги безжизненно соскользнули на кресло. — Продолжай играть, Кристель, — попросила черноволосою красавицу и вышла, снова оставив фрейлин мучиться любопытством, а Ариэллу изнывать от беспокойства.
Ничем не выдавая своего состояния: когда кажется, будто внутри закручивается маленькое, но такое опасное торнадо, прошла коридорами замка к покоям императора. Шла не спеша, как и подобает настоящей королеве, провожаемая поклонами придворных и тенями, скользящими по порыжевшим под бликами пламени стенам.
На замок опустился густой, напоенный запахами весны вечер. Через узкие окна в Ледяной Лог проникали сладость цветов и стрёкот кузнечиков, заглядывали робко звёзды. Ещё один шаг, за ним другой, и вот уже передо мной расступается стража, охраняющая вход в святая святых — кабинет Скальде. Молоденький паж пытается меня задержать, сказать, что Его Великолепие, как всегда, занят и, как обычно, не может меня сейчас принять. Но памятуя о том, что Её Лучезарность питает слабость к ледяным кляпам, удерживать не отваживается. Кланяясь, отступает в полумрак.
Услышав, как распахнулись двери, тальден оторвал взгляд от бумаг, веером рассыпавшихся по столешнице, резко поднял голову. Не уверена, что воздух может превратиться в сплошную толщу льда, но в тот момент я имела все шансы быть заживо замурованной в холоде, плеснувшем от него в меня.
— Тебе лучше уйти, Аня, — низкий, как рокот надвигающейся грозы, голос.
Обычно в игре в гляделки Скальде всегда выходил победителем. Но только не в этот раз. Я не отвела взгляд, ответила тихо, но твёрдо, закрывая за собой двери:
— Не уйду, — отрезая его и себя от окружающего мира.
Оставаясь наедине с хищником.
Ледяной откинулся назад. Не расслабленно, не царственно-вальяжно, как обычно любил сидеть на троне, за пиршественным столом или где угодно. Сейчас в его позе угадывалась напряжённость. Широкая рубаха скрадывала тренированное тело, но я почти видела, как каменеет каждая мышца на груди, на руках тальдена. Вон и на шее вздулась тёмная жилка, и виной тому моя близость. Он замер, будто зверь, цепко следящий за глупой мышкой, добровольно решившейся на самоубийство. Я чувствовала на себе его взгляд. Тяжёлый, давящий, выбивающий из-под ног опору. Так и хотелось от него попятиться, отшатнуться от Скальде. Или от дракона, потому что сейчас в нём было больше звериного, чем людского.
— Если это опять из-за кьёрда… — произнёс он глухо.
— Это из-за меня, — перебила я. Усилием воли заставила себя шагнуть вперёд, к мужу, а не отпрыгнуть назад от дракона, как несколькими минутами ранее от меня отпрыгнул паж. — И из-за тебя. Из-за нас…
— Аня…
И почему всякий раз, когда он произносит моё имя (моё настоящее имя), мне слышится рычание хищника? Мурашки побежали по коже, но я тут же велела им отложить забег и не отвлекать меня от важного разговора.
— Иногда мне хочется сдаться. — Ещё один шаг, в золотой круг, очерченный догоравшей на письменном столе свечой. Она выхватила из тьмы моё лицо, наверняка бледное, с пятнами лихорадочного румянца на щеках. Его же по-прежнему окутывал полумрак. — Плюнуть на всё и сбежать. Домой на Землю. Но не потому, что боюсь Древней или это вашей войны с зомбиколдунами. Я боюсь другого. Что так будет всегда: лёд в твоём сердце и в глазах, когда ты смотришь на меня. Вот как сейчас… Я боюсь тьмы, что поселилась в тебе из-за меня.
— Если боишься, тогда почему пришла?
Выдохнула облегчённо. Меня не перебили на полуслове, как это бывало раньше. Не поднялись из-за стола решительно, чтобы подхватить под руку и под самым нелепым предлогом выставить из кабинета.
— Потому что ещё больше я боюсь… потерять тебя. Сначала убегала я, теперь ты делаешь всё возможное, чтобы находиться как можно дальше от меня. Но, может, для разнообразия попробуем сделать шаг навстречу друг другу? Скальде, перестань от меня закрываться. Пожалуйста.
Он всё-таки поднялся. И стол обошёл — бесшумно, как будто подкрадываясь. Отчего я ещё сильнее почувствовала себя наивной норушкой, непонятно с чего поверивший в чудо. Что один несчастный разговор изменит что-то к лучшему, а не испортит всё окончательно.
Последнее было более вероятно.
Ну точно сейчас попросит. А скорее, даже просить не станет. Просто выставит за дверь и прикажет стражникам проводить дуру-Лучезарность до её покоев.
Я внутренне напряглась, готовая стоять до конца (победного или фатального — скоро узнаем), но вместо всего, что уже настроилась услышать, услышала тихие слова:
— Аня, я люблю тебя, но магия в моей крови слишком сильна. Силён дракон. Сейчас как никогда.
Меня заклинило на первой фразе, всё остальное бла-бла-бла мозг категорически отказывался переваривать. Это сейчас что такое было? Признание, которое уже и не чаяла услышать? Так себе, конечно, на троечку: мимолётное, обронённое как бы между прочим. Но мне даже этого «между прочим» оказалось достаточно, чтобы вновь почувствовать твёрдую почву под ногами и послать к таграм собачьим все мысли о возвращении к родным пенатам.