Оковы Древнего Н-Зота
Шрифт:
— Зажги огонь, — велела она Роммату.
Никакого намека на «пожалуйста», заметил он про себя, но Сильвану, похоже, не стоило заставлять просить дважды. Пламя взмыло по щелчку его пальцев, лизнуло нечищеный мраморный портал и проглотило брошенный Сильваной свиток. Королева заворожено глядела в бушевавшее пламя.
— Давно мы не виделись, Роммат, — задумчиво отозвалась она.
— Давно, — согласился он.
Раньше он мог бы запросто спросить ее о содержимом свитка, и она рассказала бы. Сейчас он не знал, как к ней подступиться.
— Чем же ты занимался все это время?
— Я… — Роммат кашлянул. — Помогал Королеве драконов… — Он затих, ожидая восторженного интереса или оживленного любопытства. Сильвана безучастно взирала на языки пламени, поэтому он продолжил: — Я примчался к тебе из Гранатового Редута сразу как смог, чтобы рассказать о битве с Древними Богами. Силы Редута спасли этот мир.
Сильвана поглядела на него так, будто успела забыть о его присутствии.
— Для чего ты прибыл в Подгород, Роммат? — резко спросила Сильвана. — Только чтобы рассказать мне о спасении Азерота?
— Луносвет обеспокоен войной с Гилнеасом и…
Сильвана сухо рассмеялась.
— Правда? И полутора лет не прошло…
— Сильвана, — Роммат начал терять терпение, — Терон с самого начала предлагал тебе помощь. Ты отказалась.
— Мой ответ прежний. Я сама покончу с Гилнеасом.
— Могу я узнать твои планы?
— Это официальный запрос?
Роммат опешил.
— В каком смысле?
— Ты спрашиваешь это, как мой друг, или как представитель лорда-правителя?
— А есть разница?
— Подгород втянут в войну и мятеж. Конечно, есть разница. Я не могу разглашать свои планы… открыто.
«Кому попало». Она не может разглашать планы, кому попало. Роммат был уверен, она собиралась окончить фразу именно так.
Роммат пересилил себя, коснулся ее ладони. Пальцы обожгло холодом, как если бы он пытался обнять статую. Слова дались непросто, но он приложил все силы, чтобы они прозвучали наиболее проникновенно:
— Я считаю себя твоим другом. Помни об этом.
Единственным другом, он не произнес этого. Это было также ясно, как день. Других друзей у Сильваны не было.
Сильвана пристально глядела на него, и Роммат остро ощущал ее близость. Какого цвета были ее глаза, когда она была жива? Роммат не помнил. А ведь когда-то ему казалось, что она именно та, единственная. Он был молод, да и она тоже, когда под стенами Луносвета стояла армия Короля Мертвых и готовилась к штурму. А после… После все изменилось до неузнаваемости. И прежде всего Сильвана.
Никогда раньше, после ее смерти, он не сокращал расстояние между ними до одного-единственного шага, всегда держался дистанцию, пусть и дружескую. Сейчас он крепче сжал ее руку, которая, как ему показалось, стала немного теплее. Он притянул Сильвану к себе. Чтобы не прерывать связующего взгляда, она запрокинула голову. Капюшон плаща соскользнул вниз, обнажая светло-серебристые, как
Он должен. Задуманный разговор шел не в том направлении, к тому же накладываясь на общую взвинченность Сильваны. Нужно заново скрепить обещание, заключенное между ними два года назад, и для этого есть лишь одно решение.
Рука скользнула по обнаженной мраморно-белой шее. Пальцы утонули в серебристых локонах. Большим пальцем Роммат медленно провел по приоткрытым губам Сильваны, и ему показалось, что от этого у нее перехватило дыхание. Нагнувшись, он почти коснулся ее губ. Но в этот миг услышал:
— Я не прощаю предательства.
Роммат поперхнулся. Сильвана высвободилась из его объятий, оправила сбившиеся локоны.
— Я не ослышался, Сильвана? В чем ты меня подозреваешь? — это вылетело раньше, чем он сообразил, чем чревата подобная фраза.
— Пока я только предупреждаю. Ведь я тоже считаю тебя другом.
Она направилась обратно к письменному столу. Кинжал вновь оказался в ее руках.
— Как думаешь, Роммат, он достаточно острый? Или, может быть, этот клинок не выглядит достаточно устрашающим?
Пережитые в долгую ночь кошмары оживали на глазах.
— К чему эти вопросы? — выдавил он.
Клинок взметнулся стальной молнией, когда Сильвана отвела руку и рассекла им воздух перед собой.
— Представь, изумрудный свет в ночи. Ты не видел его тогда, два года назад, на холмах Южнобережья. Это было… красиво, — медленно говорила она, вращая рукоять меж пальцев. — Мятежников я уничтожу так же. Это не составит труда. Армия держит их в кольце. Чумные орудия уже взведены и готовы к бою. Они ждут моего приказа. Красивая безжалостная мгновенная смерть. У меня такой не было. Для предателей она станет ударом милосердия. Избежать пыток, четвертований, колесований, допросов. Учиненный мятеж стоит большего, как считаешь?
Роммат сглотнул.
— Они твои подданные.
— Валь’киры сотворят мне новых.
Клинок описал дугу и замер, коснувшись острием выцветшего ковра.
— Теперь подумай и ответь мне заново, Роммат. Зачем ты прибыл в Подгород? В моей руке клинок. Не стоит уверять меня, что твои порывы искренние.
— Спасибо, что хранишь мою тайну, — выдохнул он почти шепотом. — Близится вторая годовщина гибели Южнобережья. Ты же знаешь, Альянс не может простить…
Повисла неловкая пауза.
— Простить мне твою ошибку, — закончила вместо него Сильвана. — Вместо тебя Альянс всецело винит меня, но это я как-нибудь переживу. А ты, значит, выждал два года, чтобы, наконец, воздать похвалу моему молчанию? Почему не три? Не пять? Одолели какие-то сомнения, Роммат?
— Сомнения?… Я благодарен тебе, Сильвана! Ты спасла меня от… от неминуемой…
— От смерти, Роммат. Она зовется именно так.
Роммат ошеломлено молчал.
— Гилнеас ждет та же участь, что и мятежников? — наконец, спросил он. — Но Вождь запретил тебе использовать чуму.