Оковы Древнего Н-Зота
Шрифт:
— Ты напоминаешь меня, Лорна Кроули.
Она ошиблась. Девчонке было далеко до нее. В шаге от гибели Лорна готова была во всем признаться. А в Зеркале Мертвых Душ отражалась решимость, с которой Сильвана, предводитель Следопытов Кель-Таласа, захваченная в плен Королем Мертвым, глядела в глаза своему палачу. Еще живая.
В следующий раз она отразится в нем уже мертвой. И только тогда закричит. А он — снова будет смеяться.
Смеялся ли он, когда увидел армии Орды и Альянса под стенами Цитадели? А когда они взяли крепость штурмом? Сильвана так и не нашла ответ среди тех стен из чистого льда. Она бродила по опустошенной
— Могу я забрать зеркало?
Два генерала Орды долго смотрят в мутное стекло, обрамленное посеребренной рамой. В руках орков лучшие топоры и секиры, отобранные среди трофеев Короля Мертвых. Сильвана различает тихое пренебрежительное: «Женщина», и один из орков едва заметно пожимает плечами. Затем они уходят, заново перебирать единственно стоящие трофеи — оружие, — оставляя ее наедине с зеркалом, что последнее видело ее живой.
С тех пор, как его доставили в Подгород, Сильвана часами глядела в его мутные глубины, будоража воспоминания, такие же нечеткие, как и ее отражение. Однажды она рассказала Рэндалу Сварту, своему доверенному секретарю, на что способно Зеркало Мертвых Душ, обычное с виду украшение интерьера. С чего-то ведь стоило начинать. Она доверяла ему, вместе с ней он прошел ведущий из рабства Плети путь к свободе.
— Моя Госпожа, — прошептал Отрекшийся, — вы не имеет права… Король Мертвых сделал это с нами, но вы… Вы не должны повторять его судьбу!
Она повторила. Шаг за шагом.
Когда-то в главной пыточной Подгорода, еще полупустой, было всего две железных клети. Двадцать ночных эльфов поместились в одну. Вторая стояла пустой, только позже она наполнится. А потом и двух клеток Сильване будет недостаточно.
— Ночные эльфы молчат, госпожа, — будет слышать она каждый раз, появляясь в пыточной камере.
Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать.
— Ночные эльфы молчат.
Пятнадцать. Четырнадцать. Десять живых ночных эльфов. Когда их осталось всего трое, терпение Сильваны истощилось. Она распорядилась, что добьется признания лично.
Дрожащий, испуганный и растянутый на дыбе — жалкое зрелище, не вызывающее азарта. Почему никому не удалось сломить эльфов раньше? Ведь рычаги давления настолько очевидны, что даже скучно. Не нужно размахивать топором, ломать пальца, вырывать зубы. Даже самый обычный клинок может творить чудеса. Небольшой порез и обманчивое обещание, в которое так хочется верить, и вот оно, долгожданное признание, произнесенное захлебывающимся от страха голосом:
— Воргены… Мы можем усмирить… их звериное начало…
Взамен на признание, Сильвана освободила их, как и обещала пленнику — освобожденных из пыточной Подгорода друидов перевели в башню среди руин Лордаерона, замурованную сверху донизу. Она выполнила обещание, правда? И она не собиралась убивать их, о чем и сказала третьему эльфу. Умолчала только о том, что за нее это сделают те самые воргены.
Тогда же Рэндал Сварт перестал глядеть ей в глаза, а затем исчез на несколько дней. Она решила — сбежал, но он вернулся и своими словами подписал себе смертный приговор.
— Я был в Оргриммаре, моя госпожа. Представитель Вождя ждет вашей аудиенции. Тралл хочет знать о судьбе ночных эльфов.
Верный слуга готовый отдать свою жизнь, чтобы остановить
— Помоги мне, Сильвана. Помоги…
Ей не доводилось видеть Роммата таким. Верховный магистр появился в ее кабинете глубокой ночью, взъерошенный, ошалевший.
— Я рассказывал тебе про эльфийку крови, — шептал Роммат, заламывая руки. — Парни из Южнобережья убили ее. Сегодня Альянс оправдал их. Люди не стали слушать эльфов крови. Она была так молода… Она была меткой лучницей и хотела стать одним из Следопытов, совсем как ты… После суда я дождался ночи. Я следил за ними, хотел припугнуть, чтобы мерзавцы сознались… Но я… Я не рассчитал свои силы. Магия привлекла стражу Южнобережья. Меня пытались удержать, остановить… Что такое жители рыбацкого городка в сравнении с моими силами? Я убил их всех. Каждого в этом городе, кто встал на защиту убийц. Сильвана, помоги мне…
В тот вечер Сильвана смотрела на него с превосходством. В отличие от Роммата, убийства давно не волновали ее. Но почему же она согласилась?
Лишь трех валь’кир она успела призвать на Арене после расправы над друидами, а после земные толчки прекратили существование Зеркала Мертвых Душ — стихия превратила древний, внушающий ужас артефакт в никчемные осколки. Наверное, Сильване не следовало брать зеркало с собой на Арену в погоне за зрелищностью.
С тех пор валь’киры неотступно следовали за своей госпожой, и пока Роммат причитал, Сильвана задумчиво глядела на призрачных служительниц смерти. А потом сделала соответствующие распоряжения, и колесо истории, ржавое от пролитой крови, натужно, со скрипом пришло в движение.
Когда-то в темноте склепа последнего из Троллебоев, Сильвана сказала Роммату:
— Я не могу объявить войну Альянсу.
Может. Теперь она знала, что может. Это она объявила ее — когда ночь вспыхнула изумрудной смертью.
Никто из алхимиков и лучников не знал, что в миг, когда катапульты швырнули чуму, город у моря был уже мертв. Что магия Верховного Магистра погубила их, а не бомбы и не валькиры. Сильвану поразило, что Отрекшиеся, не задавая вопросов, согласились уничтожить целый город. Таким был приказ, но все же… Рэндал Сварт не смог бы. Сварт не позволил бы. Правда, к тому времени он был бы мертв, если бы не сбежал в Серебряный Рассвет.
Валь’киры парили над изумрудным туманом, и тела поднимались, выходили из домов, покидали родной город, и шагали навстречу новой королеве. Десятки новых Отрекшихся. Сложив руки на груди, в первых лучах бледного рассвета они присягнули на верность Подгороду. Южнобережье исчезло с карт Азерота. Альянс объявил войну Орде. Новый Вождь Гаррош тоже не вмешался и не остановил. Он не стал разбираться с пленными эльфами и пропавшим без вести послом, когда Тралл выбрал путь шамана и покинул Оргриммар.
А ведь не впервые она спасала жизнь Роммату, думала Сильвана. Не впервые…
— Беги! — крикнула она Роммату и взвела лук. — Я прикрою!
Он побежал, не оглядываясь, и тут же исчез из виду, в пыли, поднятой рухнувшими стенами Луносвета. На вершине этих стен, накануне ночью, под светом двух лун Азерота Роммат держал ее за руку и говорил, что их жизнь могла быть другой, если бы Король Мертвых не грозил им смертью.
Сильвана расстреливала мертвецов, перелетая через обломки стен, прикрывая своей жизнью тех, кто еще мог спастись, пока не услышала резкий приказ совсем рядом: