Окраина. Дилогия
Шрифт:
– Начнется, милые мои, непременно начнется. – Горгон испытывал трудности в пиках.
– Что ж, леди и джентльмены, стоит ли бояться неизбежного? – Комиссар небрежно сгреб вторую взятку.
Мариэтта фыркнула – передергивал бывший полицейский с весьма переменным успехом. Комиссар приподнял бровь, вернул карты:
– Пардон, мадмуазель, лампа обманула – свет не очень удачен.
– Свету совсем конец, – пробормотал Горгон. – Сгинем, мои милые. Непременно сгинем. Старый, норкуто запасную присмотрел? Вам легче, вольные вы.
– Мы совсем вольные, – согласился Андрей, пытаясь рассчитать, сколько можно взять на бубнах. – Мы на переднем крае. Слизнет мигом, и
– Мы – наживка. Усики у многоножки, – без особой печали сказала Мариэтта.
– Многоножки ядовитые бывают, – буркнула ХешКе, не отрываясь от журнала. – Будет битва.
Все посмотрели на метиску. Горгон сказал:
– Ты, красавица, свой топорик войны выкапывать не торопись. Нам бы договоритьсясторговаться. Найти бы только с кем.
В коридоре загрохоталзагремел кувыркающийся по полу пластик.
– Я, пожалуй, сейчас без томагавка обойдусь, – раздраженно пообещала ХешКе.
– Да оставь тварюшку, – миролюбиво сказал Горгон. – Пусть резвится. А то еще что похуже выдумает.
Андрей покачал головой. Изобретательный Пуштун нашел применение своему роскошному лотку – разгонял по линолеуму и запрыгивал в скользящий «экипаж». Пластик ехал неплохо и даже не очень шумно. Беда была в том, что посреди длиннющего коридора располагалось возвышение со ступеньками. Котяре непременно нужно было проехать весь коридор, и преодоление трамплина сопровождалось грохотом пластикового транспортного средства и победным фырчаньем. Поначалу Андрей отобрал лоток – Пуштун следил изза угла, зловеще щурясь. День был отравлен, кот слонялся по кинотеатру и периодически издавал одиндва трагических вопля, явно копируя мифическую баньши. Завывания в своей непрогнозируемой неожиданности были крайне неприятны. Мариэтта сдерживалась, но появился Горгон и мягко посоветовал котика удавить сегодня же, ибо какието границы приличий должны быть даже на рубеже миров. Лоток Андрей вернул, заодно призвав зверя к умеренности, и показал нейлоновый шнурок. Пуштун победно топорщил усы, но призыв к умеренности воспринял, – спортивные занятия возобновлялись утром и перед ужином, неназойливо напоминая о регулярности приема пищи. После ужина кот отправлялся на длительную прогулку, что было весьма кстати. Андрей ехидного животного слегка стеснялся.
– Тренируется котик, – сказала Мариэтта, забирая свое на червах. – Только мы сидим и ждем конца.
– Мы не только сидим, – возразил комиссар. – Мы думаем. Этим мы отличаемся от мелкого облезлого хищника.
– Он просто линяет, – заметила Капчага. – Весна сейчас.
– Везде, кроме как за нашим окном, – пробормотал Андрей.
Действительно, за окном по стеклам снова лупил холодный дождь. Десяти градусов тепла для мая явно маловато. Весна оставалась гдето далеко. Но все равно она была. Даже на севере. Коллеги успели разок навестить Генку. Рюкзаки набили так, что Андрей кряхтел, а Маня шаталась, хотя и упрямо пыталась заверить, что все нормально. К счастью, стойбище оставалось на прежнем месте, хотя уже собиралось откочевывать. Генка страшно обрадовался. Он уже был весь здесь, на границе ледяного моря, сопок и тундры. Торбазы сменили солдатские берцы, в голосе появилась уверенность главы семьи. Мариэтта уверяла, что Иванов теперь стал даже раскосее ее самой. Генка был на своем месте – смуглые воительницы в мехах не сводили с него счастливых глаз. Андрей решил за лучшее не спрашивать, сколько же теперь у бывшего беспамятного солдата официальных жен и невест. Гости разгрузили подарки, в основном ружейные патроны и чай, но среди презентов имелся и один неожиданный – обтертый до блеска револьвер
– Догадываешься, от кого?
– Глубочайшее ей мерси. Вот не думал не гадал. Со стволами здесь паршиво. Даже у соседей выменять не удается.
– Наказывала экономить. На сеньориту рассказ о здешних волках большое впечатление произвел. Не желает, чтобы тебя раньше времени обглодали.
– Вы ей песцов на жилет передайте, – попросил Генка и шепотом добавил: – Сергеич, я ее даже здесь боюсь. Хотя и вспоминаю. Кошмар, а не девка. Наши, хоть и чуть внешне похожи, нормальные. Понимаешь, я себя натурально дома чувствую. Вот откочуем по берегу, там байдары с прошлого года спрятаны. Нужно срочно ремонтировать, морской зверь пойдет, тогда…
В «Боспор» гости вернулись изнемогшие – наелись оленины и напились чаю сверх всяких разумных пределов.
– Вот устроился, жулик. – Мариэтта плюхнулась на диван. – Пересидит там и конец света.
– Вряд ли. И их зацепит. И вообще, там житье не сахар.
– Абзац, как будто я не понимаю. Все равно завидно. Малые у них такие сообразительные, взрослые.
– Угу, только медвежонка ты им зря подарила. Твой же всетаки талисман. – Андрей опустился на колени и принялся развязывать шнурки девичьих «мародеров».
– У меня ныне иные талисманы, взрослые, – томно промурлыкала Мариэтта и уперла тяжелый ботинок в плечо возлюбленного. – Ты продолжай, продолжай. Я о таком всю жизнь мечтала.
За дверью насмешливо заурчал пожирающий полоску темной оленины Пуштун…
* * *
Когда возвращались из головного офиса, выглянуло робкое солнце. Мариэтта, на ходу читающая очередной бюллетень ФСПП, оторвалась от документа:
– Старый, прогуляемся полчасика?
– Ну, если мадмуазель желает…
– Давай я уже в «мадамы» перейду. Не семиклассница.
– Понял, тетенька.
Свернули на Комсомольский проспект.
– Знаешь, я все время думаю… – осторожно начала Мариэтта.
– О «прогуляться полчасика»? Рюкзаки в багажники. Мань, тебя же все время подмывает. Что ты язык прикусываешь? Трудно прямо сказать?
– Я же изза вас, гражданин начальник. Вы же ответственный. Дисциплинированный. Строгий и идейный. Хотя ведь здесь, – Мариэтта тряхнула бюллетенем, – прямо рекомендуется «творческий подход и осмысленный отказ от шаблонов».
– Это точно. Еще там рекомендуется «незамедлительно докладывать о предположениях, предчувствиях и субъективных оценках».
– Не все же сразу, – рассудительно заметила Мариэтта. – Сначала субъективно оценим, потом доложим.
Андрей вздохнул:
– Ничего мы не доложим. Не тот случай. Мы с тобой стопроцентно предчувствуем, что ФСПП туда соваться незачем. И чувствуем, и предупреждены. Даже как временная база не пойдет. Занято. Кроме того, стрелять в Белку я не способен. Да если наши и начнут войну, неизвестно, чем она кончится.
– И слышать не хочу! Какая еще война?! Одурели, гражданин начальник?!
Андрей промолчал.
Мариэтта поерзала и тихо сказала:
– Извини. Войну – к черту. Я понимаю, если нас совсем прижмет, наверху раздумывать не станут. Но абзац как остро чую – туда мы не пробьемся. Не для нас. Но возможно, они хоть часть беженцев возьмут. Тысячу или десять тысяч. Не может быть, чтобы им люди не нужны были.
– Мань, если контакт с Белкиным миром существует, то в центре о нем знают. А контакт есть, значит, и на лавры первооткрывателей нам претендовать нечего. Белка со своим семейством о нас гораздо больше знает, чем мы о ней. Следовательно… Не знаю, что следовательно.