Окраина. Дилогия
Шрифт:
Генка заржал:
– Не поверишь Сергеич, мы даже за те два коктейля не заплатили.
– В подворотне добирали, что ли? Мариэтта!
Девица брякнула на стол пустую бутылку, с готовностью уставилась на начальника. Взгляд у нее был шалый, но вроде бы вполне трезвый.
– Не понял, – растерянно промямлил Андрей.
– Я же говорю, не поверишь. Подрались мы, в натуре, – пояснил Генка.
– Ух, вломили им! – Мариэтта стукнула кулачком по столу. – Гражданин начальник, выдай еще бутылочку.
– Не пойму, кто кому вломил? Они тоже хромают?
– Это вначале было, – объяснила Мариэтта. – Я увернуться не успела. Потом, ого! Да дайте же хоть фанты!
Андрей в некотором замешательстве сходил за пивом.
Генка принялся рассказывать:
– Сидим как люди. Заведение вроде приличное, хотя и недорогое. Живая музыка.
– Рокопопс лабали, – вставила Мариэтта, успевшая выцедить стакан. – Ничего так, позитивненько.
– Я и говорю. Коктейльчик потягиваем, осматриваемся. К Мане двое кавалеров начинают подкатывать. Приличные парни вроде. Студенты.
– Нетворческая интеллигенция, – согласилась осквернительница могил, выплескивая в стакан остатки «вечножигулевского».
– В общем, оставил я коллегу Капчагу в приятной компании. Сам потанцевать, тудасюда…
Коллега ухмыльнулась и сглотнула пиво.
– Возвращаюсь, а они уже вовсю машутся, – продолжал Генка. – И когда успели?! Маня, двое этих нетворческих, а в другом углу четверо таких лобастых. Ну, я вмешался, и мы их приложили.
– Не понял, – признался Андрей.
Мариэтта фыркнула:
– Тоже, теорема Ферма. Скины ко мне прицепились. «Почему шалава неславянская в „правильных“ ботах?» Я объяснила, что я славянская, и ботинок близко показала. Они обиделись. Один сильно. Мальчишки за меня вступились. Тут, собственно, и Генка прибыл. Побили бритых, и абзац, пришлось сваливать. Ну, свистки там, вопли укоризненные. Охрана. Пришлось сквозь них пробиваться. Свалили из кабака и – огородамиподворотнями. В общем, развеялись.
– Я вижу. С виду – Генка тебя в горячую точку на экскурсию свозил.
– Heа, там только бокс был, – заверил скалящийся Иванов.
– И футбол, – Мариэтта, морщась, поерзала.
– Значит, не потанцевали?
– Генка натанцевался. А я вроде и не сильно хотела. Вообще, гражданин начальник, вы себя обломно и посвински ведете. Выгнали влюбленную девушку в какието злачные места. Там люди злые. Я могла уха лишиться – хорошо, что серьга расстегнулась. Про задницу я уже не говорю. Пойду я примочку какуюнибудь сооружу… – Мариэтта осторожно поднялась изза стола.
– Было лихо, – Генка улыбнулся. – Манька молодец. И ребята помогли. Студентики, а ничего. В общем, оттянулись.
– Вообщето, я не на такой ваш отдых рассчитывал.
– Ты, Сергеич, не
– Да, просто здорово, что повод нашелся. Тыто о чем думал? У тебя программа конкретная имелась.
– А что программа? Выполнена, хотя и в экстренном варианте. Сергеич, ты не знаешь, почему в Москве девушки такие шлюховатые? Так всегда было?
– Вроде бы нет. Тебя что конкретно не устроило?
– Меня как раз устроило. Я с девочкой два раза потанцевал – она меня сама в туалет утянула. Представляешь? Я ж на взводе, но неспортивно както. Шлюхенция… – Генка подумал и добавил: – Хотя и хорошенькая.
– Так ты доволен или нет?
– Физиологически вполне. Вот только думаю: а если оно так всегда будет? Где мне нормальную, вроде Маньки, отыскать? С ней у нас не совпало, но еще гдето такие водятся, а? Ты смотри – парнишки у Мариэтты наперебой телефончик выпрашивали. А как узнали, что мы в ФСПП службу тащим, так вообще…
– Болтуны вы.
– Нет, просто у одного нос тек и его не хотели в такси сажать. Пришлось «корочку» водиле ткнуть. Там хоть и ЧОП обозначен, но под управлением ФСПП. В общем, уважают нашу контору.
* * *
Подремал, почитал, посмотрел карту. Не спалось. На часах почти три, а сна ни в одном глазу. Старость. Или еще чтото. Некоторые считают, что полтинник – это расцвет жизненных сил. Взять на вооружение эту идиотскую теорию, что ли?
Андрей тихо прошелся по коридору, заглянул в аппаратную. Посмотрел на немые проекторы. Все нужно экономить – ресурс техники, электроэнергию, года, здоровье.
За столом сидел Горгон.
– Бродишь? Нуну. А я вот кумекаю, к чему все катится? Если эти, ваши, обречены, – старик ткнул пальцем кудато в стену, – значит, и мы сгинем?
– Так почему обречены? Их, нас, миллиарды. Выкрутимся. Может, и не все, но выкрутимся.
– Охохо, миллиарды вас. А умато меньше, чем у нашей живодерки синеглазой. Ну, боги вам в помощь, выкручивайтесь. Да ты сходи к своей. Не спит. Одно беспокойство от вас. Тьфу, девка ведь здоровая. Чего церемониться?
– Не девка она.
– Все они девки. Даже лучшие, что нам в жизни попадаются, – девки. И нечего от этого нос воротить. И то звание не хуже любого другого. – Старик, держась за поясницу, поднялся. – Загляни. Чего вы маетесь?
Андрей неуверенно остановился. Дверь в радиоузел действительно была лишь притворена. Виднелась полоска тусклого голубого света.
– Зашли бы, – мрачным шепотом сказали из этого призрачного полумрака. – Ходите и ходите. Не съем ведь. Боитесь меня больше, чем ХешКе.