Окраина. Дилогия

Гертов Игорь

– Какого демона ты решил, что можешь МЕНЯ звать - зАйми?

Да. Тут получилось очень неудобно. В этой группе он никто и называть младшей взрослого оборотня? Доказывать своё право старшего, вовсе не так просто, как привыкли считать те, кто никогда не сталкивался с оборотнями.

– Нами? Что этот вонючка хотел?

Ещё один оборотень подошел от фонтана. Явно набивается в партнёры красивой девушке со светлой полоской на виске. В этом месте они показывают свой статус именно так. Это своеобразная норма приличий. Нюх у оборотня гораздо тоньше, чем у обычного человека и из запахов часто собирается своеобразный язык. Пусть

не дающий возможности точно выразить многие обычные вещи, но прекрасно позволяющий оскорбить собеседника, не говоря ничего. Именно эта особенность стала причиной того, что оборотни пытаются оградить себя от случайных ссор. В месте, где они живут рядом с обычными людьми. К сожалению, обычные люди менее требовательны к запахам.

Моур неоднократно наблюдал за глухонемыми. Одиночные представители не дают особой пищи для размышлений. А вот группа молодёжи в городском парке, наблюдательному человеку расскажет достаточно много. Специфика общения заставляет таких людей собираться в группы, чтобы рядом находились те, кто понимает тебя и твои проблемы. Это достаточно распространено среди различных мигрантов, ограниченных в общении различными традициями и просто - другим отношением к обычным бытовым вопросам.

Так вот, Моур был уверен, что глухонемые отличаются гораздо большей требовательностью к внешности собеседника. Тщательностью в деталях одежды. Недостаток в одном спектре ощущений, компенсируется избыточной нагрузкой другого. Ваду, как называли себя оборотни, явными ограничениями не были одарены. Но, природа подарила им, вместе с возможностью трансформации, другую проблему: повышенное восприятие.

– Чепан восам...
– Фраза была некрасивой. Если культурно перевести, то подошедшему малолетке рекомендовали засунуть свой хвост... в самое неприятное место, которое он себе сможет представить. Стандартная ситуация. Когда-то, именно так Моур отвечал на подобные слова. Вот только это было давно и он уже совсем не тот резкий хулиган, которого знали все забияки округи. Он стал тяжелым и неуклюжим. Последнее ранение до сих пор тормозило ему быстрые движения и не позволяло использовать многие привычные финты. Но если кто-то подумает, что нашел в нём куклу для булавок, то это будет ошибкой. Очень неприятной ошибкой. Специальная подготовка в любом военном подразделении дает ощутимые преимущества в драке, а подготовка у Моура была весьма и весьма качественная.

– Стоять всем!

Появился старший семьи. Быстро появился. Очень вовремя. До драки оставалось совсем чуть.

– Ты кто такой?

Всё правильно. Хозяин семьи пришел вовремя. Судя по быстрой и массивной фигуре, сходиться с ним на площадке для танцев, Моур не рискнул бы даже в лучшие свои годы. Тяжелый, быстрый и опытный. И претендовать на его семью у человека нет совершенно никаких причин. В присутствии старшего, молодая пара, будет тише воды, ниже травы.

– Это не моё дело, кот. Я иду мимо. Дети точат когти.

Без зла или претензий. Именно так, как всё и было. Старший оценил и миролюбиво кивнул.

– Если не торопишься, то приглашаю в дом. Я - Бужел.

Моур хмыкнул. Торопишься? Ближайшие два столетия он был совершенно свободен. Третий найм сорвался. На этой планете у него уже нет шансов найти приличное место. Место, которое позволит ему вернуться к нормальной жизни. Точнее - к привычной жизни, потому, что далеко не все считают нормальной жизнь военного наёмника.

– Благодарю.

Мой дом разрушили слишком давно. Я... буду рад увидеть ваш.

.

***

.

– Мелкий, шевелись! Ты снова не успеваешь за связкой!

Шипение ведущего было страшным. Мальчишка старательно ускорился. Тело, конечно, будет болеть вечером. И следующий день у него будет очень сложным. Как и вся совершенно стандартная программа цирка Жейна. Для простого человеческого подростка.

Представление было заключительным и работали все. Завтра утром, разноцветные шатры шапито будут собраны в повозки и двинутся по пыльной дороге к очередному городу. До осени пока далеко, обычный летний круг выступлений едва дошел до половины.

На финише круга будет огромный город Хлоним. Несколько групп соберутся к осенней ярмарке, чтобы лучшие номера получили призы Городского Совета. Когда Мелкий попал к циркачам, то его знания о том, что и как происходит внутри красивых шатров, сводились к одному слову - цирк. Три дня, пока он встал на ноги и стал осматриваться, не добавили к его знаниями практически ничего.

Избитый и едва шевелящийся комок тряпья, Жейн подобрал по дороге. Но, когда пришедший в себя мальчуган совершенно твёрдо сказал "Я - Ратху. Вторым не буду", Жейну потребовалась вся его власть, чтобы Мелкого стали хоть чему-то учить. Вторыми, артисты презрительно называли технический персонал. Работников, двигавших на желтом песке тумбы, подававшим рабочие предметы и выносившим, после представления, мусор из шатра. Каста работников не презиралась открыто. Но сами артисты относились к ним снисходительно или скорее - покровительственно. Определить, кто здесь главный, труда не составляло.

Жейн посмотрел на мальчишку и только головой покачал. Впрочем, так начинали все дети. Половина "вторых" когда-то пробовала стать артистом. Кто-то не выдерживал, кто-то отказывался из-за нагрузок. У кого-то просто не получалось ничего толкового.

.

Первые свои годы в семье циркачей, Моур запомнил как сплошную полосу неприятностей. Сейчас, с высоты жизненного опыта, он понимает, что по-другому и не могло быть. Он тогда не умел практически ничего. Тело оказалось слишком медленным и неуклюжим. Недостаточно гибким. Но он точно знал своё место в жизни. И умел терпеть боль.

***

.

– Бужел, кто тебя учил так пить?

Старший, кряхтя, сползал со своей лежанки. Посидели они с Моуром отменно. Вечер закончился поздно ночью. Слишком поздно для того, чтобы двое взрослых мужчин смогли хоть как-то отойти от выпитого спиртного.

– Моя бедная голова...

– Крепись, Мо, меня не только пить учили. Но и выживать после выпитого.

Бужел аккуратно... то есть, как получилось, налил в две большие чашки мутную жидкость из большой банки.

– Вот. Пей и не зуди на ухо. Сейчас начнут бегать младшие. Тогда уже спокойно не посидишь. Кстати...

Жидкость из чашек, побулькивая, переместилась в желудки страждущих. И, словно услышав слова седого хозяина, в дверь поскреблись.

– Я не сплю, заходи.

Дверь приоткрылась и в комнату, шмыгая носом, просочился мелкий.

– Дядя Бо, Равис сказала, что с этими лохматыми безобразиями ходить больше не будет. Ещё, она сказала...

– Спасибо, мелкий. Я услышал. Если будешь ругаться как Равис, то так и останешься подручным.