Окраина. Дилогия
Шрифт:
.
После ужина наёмники частенько занимались собственным модулем. Пластиковая коробка, брошенная на землю - это ещё не дом. Модуль поставили на опоры и зашили щель между основанием и почвой. Сразу стало теплее. Затем было восстановлено утепление и внешняя обшивка. Один из жилых модулей был уже достаточно разобран, чтобы стало понятным его назначение. Когда были восстановлены окна и двери, началась эра коммуникаций.
Вода для жителей подавалась из большого бака, в который её через день закачивали шлангом из хозяйского дома. С освещением были проблемы, да и с канализацией - тоже. Дело было
Первый нормальный сбор артисты принесли через месяц. Моур и его заместитель выходили вместе с группой и работали свои номера. Состав группы притёрся и артисты начали понимать, что именно от них требует Моур. Зрителей стало больше и подогретая толпа выдавала артистам живое подтверждение успешности, выражая бурный восторг.
Тирми в промежутках между выступлениями, болтался в толпе, растормаживая зрителей. Его трюки и шутки достаточно стабильно вызывали смех. Число посетителей стало расти.
Второй месяц был самым тяжелым. Помимо целого дня в парке, были ещё вечерние репетиции и разбор дневных выступлений, подбор реквизита и костюмов, да и для оставшихся двух постоянных членов команды требовалось место. Врачу был необходим свой модуль, технику связи - помещение для оборудования. Хлопоты занимали всё время. Главное для Моура, он перестал дёргаться и вспоминать неудачный найм. Да и Тирми обжился и стал записным клоуном, превратив работу в образ жизни.
Третий месяц лета начался с того, что Моур остался в поместье, а Тирми ушел сам. Точнее, с ним пошла довольная как слон связистка Дайна, ведя на поводу вереницу маленьких лошадок. Честно говоря, её появление, скорее доставило массу хлопот, чем облегчило жизнь. Она смотрела на артистов глазами художника. Это было... напряжно. Моур сглаживал её предложения до упора, пытаясь привести в нормальный вид то, что уже имелось, до последней возможности избегая изготовления новых костюмов и реквизита. Это было пока не по карману.
Но вот, вереница артистов ушла к парку. Моур немного растерянно посмотрел вслед. Странное чувство. Он выложился при подготовке и теперь нервничал, не имея возможности контролировать процесс. Погода стояла тёплая, не было ничего, что могло объективно снизить число зрителей. Номера были отработаны до автоматизма. Пони вылизаны до блеска и снабжены новой упряжью... Моур махнул рукой и отправился к Бужелу. Есть ещё два варианта, но - требовались люди. На текущий момент в поместье оставалось достаточно жителей, чтобы на костяке резервной группы акробатов собрать ещё одну площадку.
.
.
Время шло стремительно. Вот уже вышла к новому месту вторая группа и готовилась третья. Велись переговоры об установке шатра в приличном месте, для зимних выступлений. Собрана и удачно вышла группа, развлекающая детей на школьных праздниках. Появились первые серьёзные суммы.
В очередной визит к Бужелу, принесенная пачка купюр против обыкновения, не исчезла в ящике, а осталась лежать на столе.
– Ты мне не сдал все деньги за выступление.
– Для ребят были куплены вещи. Список, который я тебе оставил... ты его читал? Фасад вашего дома ты видел? Одной плёнки для такого размера рекламной картинки, потрачено...
Бужел был совсем неглупым человеком. Стоп. Не совсем человеком. Моур чертыхнулся. Он не туда начал думать. Численность всех постоянно проживающих в старом имении, которое хозяйка выкупила для цирка, была существенно выше размеров собственной семьи Бужела. И оставшиеся искали себе сильного вожака. Моур таких оборотней принимал под крыло. Бужелу это инстинктивно не нравилось.
– Стоп, Бужел. Я понял в чём дело. У тебя сколько? Человек шестьдесят на попечении? И часть денег ты тратишь на семью. Это сорок ртов. Согласен, это немало. А что делать остальным? Они работают и они полезны. Они хотят жить лучше и... что делаешь ты? Для этого?
– Они мне ничего не говорят. И на моём попечении девяносто три человека.
Ну да. Кто из котов пойдет просить милостыню в чужую семью? Ни один не пойдёт. Да и жителей оказалось на треть больше, чем он думал. Моур потер руками лицо.
– Итак, Бужел, теперь те, кто ничего не говорит тебе, говорят о своих проблемах мне. Я не вижу того, кто будет этим заниматься, значит - делаю сам. Думаешь, что у нас есть что делить? Нахрена мне кошачья семья?
Бужел хмыкнул. Его с поста старшины ВСЕГО посёлка, может снять только один человек. И это - не Моур. Но тратить на жителей суммы больше, чем может выделить старшина, тоже неправильно.
– В целом... делить нам нечего, ты прав. Но для всех жителей посёлка, правила одинаковые. Недельный лимит на одного человека у меня... ты слушаешь? Вот такой. Сверх этой суммы, ты приходишь и говоришь. Решаем вместе.
Моур подумал, что договориться совсем не сложно. Для этого просто требуется договариваться, а не накручивать себя на собственных домыслах.
– Понял. После воскресного представления сядем и вдвоём всё посчитаем. Нужна одежда и дорогая техника. Есть номера, которые мы сделаем лучше. Серьёзно лучше. И всё будет делаться за общий счёт. Так, чтобы не залазить в карман хозяйке. Она приедет и тогда, возможно будет по-другому. Извини, но кормить и одевать людей надо. Да и дом ваш надо переделывать, если уж вы собрались устроить в нём нормальный цирк.
Честно говоря, место для цирка было отвратительным. Если зал для представлений строить в этом месте, то он - наверняка прогорит. Очень слабая транспортная развязка. Рядом нет ничего, что давало бы приток зрителей, а собственная известность, позволяющая работать прибыльно, наверняка потребует крупных вложений. Очень крупных, по текущим меркам. Моур рассчитывал на то, что хозяйка этого поместья окажется более толковой в финансовых вопросах. Или оставит нормального бухгалтера.
– Хорошо, Мо. С тобой приятно работать. Но есть ещё одна сторона нашего разговора. Своими я управляю. Сможешь управиться с остальными? Они дерутся, нарушают границы, таскают у моих людей вещи.
– А что, у меня есть выбор? Общие правила уже есть? Правила для ВСЕХ жителей посёлка?
Бужел скривился.
– Да-да, Бужел. Не будет правил, не будет порядка. Так что садись и рожай правила.
– Мо, стоять. Если думаешь, что я представляю, с какой стороны за это браться, то ты не прав. Твоё предложение - делай.