Окраина. «Штрафники»
Шрифт:
«КП-29» неуверенно двигалось по вестибюлю — справа угадывался вход в зал, доносилась музыка и взблескивали разноцветные лучи. Слева широкие ступеньки спускались: там, в полумраке, поблескивало золото и зеркала, мерцали огромный экран телевизора и ряды бутылок.
— Слушайте, может, мы зря сюда вперлись? — засомневался Генка. — Может, нужно было на улице подождать?
— И сколько ждать? — поинтересовался Андрей. Его, как и Генку, смущал гладчайший пол черного мрамора, с вмурованным золотым литьем псевдо-иероглифов.
— Да что вы завибрировали? — удивилась Мариэтта. — Нормальный клуб. Ну, крутой, конечно. Это же «Фата».
Трое агентов направились к таинственно мерцающей-пульсирующей лестнице.
— А если там номера? Вопремся как… — Генка запнулся.
К фээспешникам подплыло сказочное создание: немножко кисеи, пояс и нагрудник из золотистых пластин, «античные» украшения и гладкая металлическая маска. Судя по полуобнаженным грудкам, видение принадлежало к женскому полу.
— Простите, могу я предложить помощь гостям?
Беседовала с представительницей персонала «Хуфу» исключительно Мариэтта. Генка безмолвно тащился. Андрей чувствовал новый прилив необъяснимой злости. Злачное заведение, да и весь этот мир сияющей ночи определенно и очень интенсивно не нравились начальнику «КП-29».
— Пошли, — сказала Мариэтта. — На втором этаже наш Пернов. Эй, вы одеревенели, что ли?
Поднимаясь по лестнице, Генка все порывался оглянуться, еще разок полюбоваться на египетскую красотку. Мариэтта дернула друга за ремень «разгрузки» и, не оглядываясь, сказала начальнику:
— Сергеич, расслабься. Здесь стрелять ни в кого не нужно. Просто роскошный ночной клуб. Мечта, а не заведение. Людей мало, обстановка приличная, пустили бесплатно. Что вам еще?
— Да ничего. Мы на работе. Сейчас берем Пернова за шиворот и исчезаем, — отчеканил Андрей.
— Исчезаем так исчезаем, — промямлил Генка. — Хотя нам вроде коктейли за счет заведения предлагали.
Коридор, покрытый мягким черным ковром. Стена, по которой бегут бесконечные и размытые, должно быть мистические, тени видеоряда. Музыка — смягченная интерпретация восточной мелодии. Навстречу прошла пара: мужчина в светлом костюме, с шакальей маской Анубиса на лице, влек под руку девушку, неверно раскачивающуюся на высоких каблуках. Красотка обернулась, по полудетскому лицу скользнула улыбка, предназначенная Генке, а может быть, и Мариэтте.
— Черт, здесь и детей совращают, — пробурчал Андрей.
Мариэтта фыркнула:
— Старый, ты когда женщин разгадывать научишься? Ей же двадцать пять, не меньше.
— Некогда мне разгадывать. Мы работаем.
Пернов Николай Николаевич, глава департамента, и вообще финансовый гений, определенно нуждался в спасателях. Несчастный обессиленно вытянулся на узком и длинном диване. Рядом, уютно устроившись щекой на мужском животе, свернулась рыжеволосая нимфа. В огромной комнате царила почти полная темнота, только шар на потолке вращался, бросая редкие то золотые, то серебряные всполохи. Во тьме продолжали колдовать приглушенные барабаны. Андрей пощупал объекту пульс, Генка подсвечивал фонарем. Пульс у Пернова имелся — четкий и учащенный.
— Сергеич, по-моему, он «в дрова», — хихикнул Генка.
— Абздольц, как вы не угадали, товарищ Иванов, — сказала Мариэтта, освещая своим фонарем журнальный
— Мариэтта, не смей трогать, — приказал Андрей и от души хлопнул Пернова по щеке, заросшей модной щетинкой. Финансист открыл глаза, блаженно улыбнулся. Ни малейшего проблеска разума в его взгляде не обнаружилось. Андрей безнадежно хлопнул объект по второй щеке. Пернов закрыл глаза, но улыбаться не перестал. Зато обеспокоенная звонкими звуками нимфа села, потянулась, поправляя пышные волосы. Ухватившись тонкими пальчиками за рукав Генки, поднялась на ноги. Застегнула широкие стильные брючки, потрепала Иванова по щеке и направилась к двери.
— Ты светить будешь или нет?
— Чего светить? Объект с душой разделился, — сдавленно сказал Генка. — Ждать придется, Сергеич.
Иного выхода действительно не было. «Скользить» с неадекватным объектом инструкциями категорически запрещалось. Квалификация проводников и даже самый высокий уровень «Экста» не спасал от завихрений, вызванных измененным сознанием «пассажира».
— Так, выволакиваем объект на свежий воздух, обливаем водичкой и ждем прояснения, — определил стратегию Андрей.
— Где ждем? — скептически поинтересовалась Мариэтта. — Под забором? Или в пиццерию его затащим? Здесь, гражданин начальник, милиция-полиция наверняка имеется.
— Действительно, Сергеич, зачем тащить? Еще охрана вопросы начнет задавать. Пусть он здесь полежит. Здесь спокойно. Перекурим пока, — поддержал Генка.
— Вот, вашу мать, думаете, не понимаю?! — не выдержал Андрей. — Нашли повод расслабиться? Может, я сам напиться хочу. Только мы работаем. Ясно?
— Куда уж ясней, — обиженно сказал Генка и дернул объект за ослабленный галстук. — Еще какие приказания будут? Маршировать вокруг объекта строевым шагом? Уши и ступни фраеру растирать? У нас нашатырный спирт есть? От кого убудет, если мы через часок его откачивать начнем?
— Иванов, ты здесь воду не мути, — предупредил Андрей. — Понятно, ты человек свободный, практически в отставке. Я понимаю. Можешь хоть сейчас валить на все четыре стороны. Только служебное оружие оставь.
— Ну и пойду. — Генка скинул рюкзак, выдернул из-за «берца» припрятанные ножны со «смершем». — Ты, Сергеич, совсем озверел. У нас монастырь или дисбат? Нам, между прочим, два увольнения в неделю положено. ФСПП не развалится, если я пива выпью и музыку послушаю.
Дверь бесшумно закрылась, и огрызки «КП-29» остались среди мягкого барабанного рокота-прибоя. Мариэтта помолчала, потом села на противоположный диван:
— Гражданин начальник, вы меня для порядка оставили или планы и указания имеются?
— Мы — действующее подразделение. Если нужно ждать, будем ждать, — буркнул Андрей и взглянул на девушку. В сполохах света она выглядела до неестественности красивой. Подведенные роковой темнотой раскосые глаза, капризная линия маленького рта. Ни громоздкая служебная куртка, ни разгрузочный жилет не скрывали изящества фигуры. Красивая ведь девчонка.
— Дебил ты, Андрей, — неожиданно сказала красавица. — Тупой, упертый и импотентный. «Целлулоидные» и то нормальнее. Ну тебя в задницу. Пойду я проветрюсь.