Окружное шоссе

Мигицко Валерий

– Вас интересует, могла ли диспетчер не заметить автобус?
– спросил начальник автовокзала.
– Пойдемте. Это надо увидеть самому.

Они остановились у домика, в котором сидели диспетеры.

Окна домика выходили на перрон. Здание автовокзала отсекало перрон от площади. Площадь с перрона не просматривалась.

– С шести утра до девяти у нас пиковое время, - объяснял начальник - Сами видите, что делается. Стоянок на перроне всего двенадцать. Обеспечить и прием и отправление мы в этот период не в состоянии. Автобусы,

прибывшие из рейсов, останавливаются на площади - из диспетчерской их не видно.

Шофер принес документы - диспетчер знает: машина прибыла. Забрал-значит ушла. Так у нас всегда... То, что произошло сегодня, - впервые.

– Вы упомянули о документах рейса, - сказал капитан.
– Я хотел бы взглянуть.

Документы сообщили немногое. В Южном на рейс было продано пять билетов четыре до Приморска и один до маленького села Степное, расположенного в ста двадцати километрах от города.

– Объясните, пожалуйста, почему автобус пошел по Окружному шоссе, а не повернул в Монастырском направо, в объезд лимана, - попросил Зенич начальника, внимательно изучив документы.

– По Окружному шоссе путь до города на семнадцать километров короче. Дорога спокойная, хотя и похуже. По ночам, особенно если пассажиров мало, шоферы предпочитают этот путь.

– Значит, автобхс должен был прибыть в Приморск раньше времени, указанного в расписании. А отметка о так называемом "прибытии" сделана почти на час позже.

– Для ночного рейса, да ещё по такой погоде... Задержался в пути. Долго стоял на остановках.

– Это можно как-то проверить?

Можно. Продолжительность стоянки на каждой станции фиксируется дежурным Понятно, - сказал капитан.
– И последний вопрос. Сегодня схббота. Где был Цырин в прошлую пятницу?

Начальник порылся в своих бумагах.

Выходило, что пятнадцатого ноября днем Цырин находился в Южном и в шестнадцать тридцать выехал обратным рейсом в Приморск.

СЕМЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ

Этот старый-старый дом был обречен на снос. Двор пустовал сейчас, утром, в дождь, спросить было не у кого. Пришлось заглянуть в каждое парадное. Всего их было пять, и нужное оказалось самым дальним от подъезда. Квартира была па первом этаже. "Коговы" - значилось над звонком. Рядом висела другая табличка "Цырины", - под которой карандашом было приписано: "Стучать". Капитан позвонил.

– Сейчас, - донеслось изнутри.
– Слышу.

Дверь распахнулась, и пожилая женщина с крючковатым носом на пунцовом лице вопросительно уставилась на Зенича.

– Капитан Зенич из уголовного розыска, - назвался он.

– Имеете какую-нибудь бумагу?
– спросила женщина.

– Имею.
– Он протянул удостоверение.

Женщина долго глядела в него. Потом пригласила войти.

– Это я Котова, - громыхнула она.
– Мы на кухне поговорим, хорошо? Мои ещё спят.

Снять плащ она Зеничу не предложила. Присесть тоже. Мрачно рассматривала гостя.

– Пришли, наконец, - сказала она.
– В исполком, значит, жаловаться, прежде чем явиться соизволите?

Котова ждала прихода милиции, капитан это понял.

– Вы меня с кем-то путаете, - предположил он, надеясь поскорее выяснить недоразумение и перейти к долу.

– Путаю, как же!
– взорвалась женщина.
– Это я вам про Сенькина писала. Я, слышите?

– Про какого Сенькина?

– Или вы не знаете?

– Не знаю, - искренне признался Зенич. Он чувствовал себя в идиотском положении обороняющегося, прекрасно понимал, что теряет время, но никак не мог решиться оборвать свою крикливх ю собеседницу.

– Имейте в виду, - кричала женщина, - у меня двое мужчип в доме, и, если вы не примете мер, они с ним сделают то же, что он со мной. Они ему покажут, как меня с лестницы швырять!

Речь, по-видимому, шла о какой-то квартирной склоке, и капитан на мгновение пожалел, что не находится на месте незнакомого ему Сенькина, который, очевидно, совершенно заслуженно спустил эт" шумную особу с лестницы.

– Ну, хватит!
– резко оборвал он её.
– Я по другому делу.

Прерванная на полуслове, женщина изумленно уставилась на него.

– Меня интересует ваш сосед Цырин, - продолжал капитан.

– Его нет дома, - моментально отреагировала Котова.
– Ни его, ни жены.

– А были?

– Ай-ай-ай! Наш Миша - и вдруг милиция, - вела Котова в другую сторону. Тут какое-то недоразумение.

– Так был он сегодня дома?
– повторил капитан, использовав последние остатки сдержанности.

– Он ночью куда-то ездил. Он ведь шофер. А утром вернулся.

– Когда?

– Часов в семь Может, чуть раньше.

– Вы видели его?

– Конечно, видела Мы с Ниной, женой его, на рынок собрались. А тут он входит. Потом они пошли к себе и спорить стали.

– О чем?

– Никогда не подслушиваю чужих разговоров!
– заявила Котова-Тем более, что они юворили шепотом.

"Так уж ты и не слышала", - подумал Зенич.

– Ну, кое-что я, правда, слышала. Миша все упрашивал её, чтоб не шумела.

– Потом?
– подбодрил её капитан.

– Нина выскочила, хлопнула дверью. Следом Миша выходит.

– Он за ней бросился? Остановить хотел? Удержать?

– Бросится он - дождетесь! Поставил чемодан на пол и запер дверь.

– Какой чемодан?

– Маленький такой чемоданчик. Он с ним пришел.

– А разве он пришел с чемоданом?

– Фу ты, господи, ну конечно!

– Это был чемодан Цыриных?

– Нет, не их. Я его раньше не видела.

Это было уже кое-что. Правда, чемодана не заметила диспетчер. Впрочем, в толчее на перроне, на которую они валили всё, могла и проглядеть.

– Припомните, как выглядел чемодан - Не помню.