Октавиан Август. Революционер, ставший императором
Шрифт:
На первый взгляд эта идея удачно объясняет разницу в судьбах, ее повторяют все снова и снова, однако свидетельств в ее пользу нет. Прежде всего «хромает» само сравнение, поскольку неизбежно отсылает нас к ситуации, в которой оказался Юлий Цезарь в конце 45 г. до н. э., а Август – после битвы при Акции. Кажется, никто не обратил внимания на то, что первый из них только что одержал окончательную победу в тяжелой гражданской войне и в течение пяти лет, которые она продолжалась, очень мало времени провел в Риме. При всей энергии Юлия Цезаря существовали пределы того, чего он мог достичь в короткий и часто прерывавшийся период своего господства. Август же, напротив, ко времени победы над Антонием уже более десяти лет обладал неограниченной властью триумвира и большую часть этого времени провел в Риме и Италии в отсутствие коллег. В эти годы также ослабело влияние старых аристократических фамилий, а поражение Брута и Кассия едва ли вдохновляло кого-то на то, чтобы идти по их стопам. Таким образом, предположение о том, что Цезарь столкнулся с сопротивлением (и не смог его одолеть) убежденных сторонников традиционного сенаторского мировоззрения, и Августу затем пришлось иметь дело и справляться
Таким образом, стоит отказаться от обобщений, сделанных в ходе научных споров, и попытаться заново рассказать историю Августа. Поскольку мы пишем не историю как таковую, а биографию, нас будут интересовать прежде всего те исторические события, которые так или иначе касались самого Августа. Важно знать, где он был (и, по возможности, что он делал) на каждом этапе своего жизненного пути. В числе прочего это знание позволяет установить, что значительную часть жизни Август провел в путешествиях по Италии или провинциям – не самое популярное занятие среди его преемников вплоть до Адриана во II в. н. э. Это демонстрирует, насколько тяжелая нагрузка ложилась на него даже в пожилом возрасте. Его деятельность основывалась не только на реформах и законодательстве, основное внимание он уделял деталям и повседневным заботам управления, которые могут легко ускользнуть от внимания в кратких обзорах его деятельности и достижений. Значение происшедших в самом Риме и в империи в целом перемен институционального, социального, экономического характера или облика столицы может быть оценено нами в полной мере, если у нас сложится ощущение темпа их наступления и развития.
Получилась достаточно большая книга, однако она могла бы быть в два или три раза больше. Я попытался вкратце показать, какое влияние оказала деятельность Августа на Италию и империю в целом, так, чтобы не только проследить судьбу аристократических родов в Риме, но ограничения по объему не позволяют нам вдаваться в подробности. Об этом можно написать целые книги, многие темы затронуты лишь слегка – увы, «Энеиде» Вергилия отведена лишь пара страниц, всего несколько слов сказано об Овидии и некоторых других поэтах. Одним из самых больших удовольствий при написании этой книги была необходимость перечитать поэтические и иные литературные произведения той эпохи – многие из них впервые после студенческих лет. Я сделал все возможное, чтобы передать всю их прелесть, но не упуская из виду центральной фигуры – Августа, поскольку именно ему посвящена книга. Для тех, у кого есть интерес к этому человеку и его времени, в конце ее имеются ссылки и большая библиография, благодаря которой можно получить представление о поистине необъятной литературе по данной тематике.
Рассказывая историю: источники по биографии Августа
До нашего времени сохранилась лишь незначительная часть литературы, официальной документации и частной переписки римского мира. Это было время, когда еще не существовало печатных станков и все тексты копировались вручную, что, помимо трудоемкости и обусловленной ею дороговизны, было чревато многочисленными ошибками. Многие тексты оказались утрачены из-за того, что никто не озаботился достаточным количеством копий. Особенно много их погибло при падении Римской империи, на смену которой пришел мир, где грамотность встречалась гораздо реже, а богатства, необходимого для распространения копий, стало меньше. В эпоху Средних веков церковники сохранили некоторые античные тексты, подойдя к этому очень избирательно, да и отобранные тексты дошли до нас не все, так как пострадали от огня, несчастных случаев и небрежения. Отсюда следует, что многого об античном мире мы знать не можем, и на каждом этапе нам стоит учитывать неполноту и противоречивость источников.
Наиболее подробные повествования о том времени были составлены через много лет после описываемых событий. Аппиан, в «Гражданских войнах» излагающий события до поражения Секста Помпея в 36 г. до н. э., писал в начале II в. н. э. Дион Кассий, в чьей «Римской истории» с величайшей подробностью освещен весь этот период (в ней не хватает лишь немногих фрагментов, относящихся к жизни Августа), [8] писал в начале III в. н. э. [9] Оба названных автора были греками, хотя Дион являлся также сенатором и старшим магистратом, и писали на родном языке, поэтому порой трудно с уверенностью судить, какие именно латинские понятия они передают по-гречески. Оба писали в эпоху, когда принципат был вполне устойчив и власть императоров не вызывала никаких вопросов, а потому они были склонны переносить порядки своего времени на более ранние периоды. Веллей Патеркул начал свою карьеру при Августе, и его небольшой исторический труд имеет то преимущество, что хронологически он куда ближе к описываемым событиям, однако проигрывает из-за лести в адрес Тиберия. Таковы наши наиболее подробные нарративные источники; они не охватывают весь материал. А потому иногда приходится обращаться к более поздним авторам, таким как Флор и Орозий, особенно когда речь идет о событиях в провинциях и на границе. Конечно, это лучше, чем ничего, но использовать такие источники необходимо с величайшею осторожностью. Историк Ливий являлся современником интересующих нас событий, однако соответствующие книги его труда, в которых изложение доводится до 9 г. до н. э., сохранились лишь в виде кратких резюме, составленных намного позже.
8
Правлению Августа отведено целых восемь книг. – Прим. пер.
9
Если быть точнее, в обоих случаях лучше говорить о первой половине, а то и второй трети II и III вв. н. э. – Прим. пер.
Современные происходящему и очень подробные – но, очевидно, и весьма пристрастные – описания событий мы находим в письмах и речах Цицерона (вплоть до его убийства, совершенного по приказу Августа, Антония и Лепида в 43 г. до н. э.). Переписка оратора тем более интересна, что в нее включены послания ему других людей, она донесла до нас необоснованные зачастую слухи, которые ходили в то страшное время и, принимаемые за истину, могли оказывать влияние на действия тех или иных лиц. К несчастью, мы располагаем лишь некоторыми сочинениями Цицерона, и мы знаем о других, включая переписку оратора с Августом, которая была доступна античным писателям, но до нашего времени, увы, не дошла.
Автобиография самого Августа охватывает период до 25 г. до н. э., однако и она утрачена, хотя кое-какие данные из нее сохранены в кратком жизнеописании принцепса, составленном его современником Николаем Дамасским. В нашем распоряжении есть «Деяния божественного Августа» – текст, подготовленный в последние годы его жизни и выбитый при входе в мавзолей императора (и скопированный в других местах) после его смерти. Это преимущественно перечисление успехов и почестей, т. е. нам сообщается то, что он хотел бы видеть в качестве официальной версии своего правления. Более полную и носящую куда более личностный характер биографию написал Светоний в конце I и начале II в. н. э. Поскольку она основана на различных источниках, часть которых глубоко враждебна Августу и восходит по большей части к пропаганде эпохи гражданских войн 44–30 гг. до н. э., то в ней сообщаются обильные и многообразные сведения. Особенно интересны выдержки из частных писем членов его семьи, некоторые из них используются в биографиях Тиберия и Клавдия. Огорчает, однако, отсутствие каких-либо точных датировок или иных привязок применительно ко многим упоминающимся там событиям.
В других источниках содержатся лишь обрывки нужного нам материала. Кое-что есть в биографиях Брута, Цицерона и Марка Антония, принадлежащих перу Плутарха, а также в других трудах этого автора, писавшего примерно в то же время, что Светоний и Аппиан. Тацит был современником и римским сенатором, но он не писал о времени Августа в своих исторических трудах, и сведения о нем встречаются у него лишь фрагментарно. Некоторые интересные подробности сообщают Сенеки, старший и младший, которые творили несколько раньше, в I в. н. э. Писатель Макробий, живший намного позже, в начале V в. н. э., но основывавшийся на источниках куда более раннего времени, составил подборку анекдотов, в которых упоминался Август. Имея дело с подобными сочинениями, мы не можем знать, на какие источники опирались их авторы, что делает невозможной их верификацию. Однако, возможно, самое важное то, что существует так много анекдотов об Августе, откуда мы узнаем, что люди думали о нем и каким он, в свою очередь, хотел выглядеть в их глазах. [10]
10
Дискуссии по поводу важнейших источников по данной тематике см.: F. Millar, A Study of Cassius Dio (1964), A. Wallace-Hadrill, Suetonius (2nd edn, 1995), C. Pelling, Plutarch and History (2002), C. Smith & A. Powell (eds), The Lost Memoirs of Augustus and the Development of Roman Autobiography (2009), R. Syme, Tacitus (2 vols,1958) и R. Mellor, Tacitus (1993).
Надписи, вырезанные на камнях или на монетах в виде лозунгов, являют собой заранее продуманные послания той эпохи, так же как изображения и скульптуры. Многие из них обладают немалым преимуществом в силу того, что они относятся непосредственно к этому времени, особенно если ясна их датировка, и могут таким образом как отражать приоритеты текущего момента, так и быть нацелены на дальнюю перспективу.
При раскопках зданий и других построек также могут обнаружиться смены приоритетов, однако здесь требуется большая осторожность, поскольку находки, обнаруженные при раскопках, нуждаются в особенно тщательном осмыслении и редко достаточно полны или настолько понятны, чтобы их интерпретация не вызывала сомнений. Контекст подразумевает немалое количество таких материальных свидетельств, однако объяснить их, как правило, отнюдь не так легко, как нам хотелось бы, и в прежнее время раскопки проводились с меньшей осторожностью и тщательностью, нежели это стало делаться позднее. Легче избежать субъективизма, когда мы имеем дело с произведениями искусства и памятниками архитектуры, и добиться того, чтобы не видеть слишком много или слишком мало во второстепенных деталях. Долго ли римляне раздумывали над изображениями и надписями на монетах, которыми они пользовались? Однако постоянно продолжается работа по увеличению числа материальных свидетельств об эпохе Августа (чего не скажешь о литературных источниках), и это способствует намного лучшему пониманию его мира.
Понять Августа непросто, и необходима осторожность при работе с каждым видом источников. Очень важно также учитывать пределы их возможностей. Есть вещи, которых мы просто не можем знать и, вероятно, не узнаем никогда. Гораздо больше существует того, в отношении чего мы можем лишь строить догадки, и опять-таки мы должны помнить о той основе, на которой наши догадки строятся. Нам не следует настаивать на истинности своих утверждений там, где возможно все. Абсолютная истина зыбка, возможно, недостижима вообще, однако это не означает, что мы не должны пытаться приблизиться к ней по мере наших сил. Мы можем сказать об Августе многое, и мы можем привлекать всевозможные свидетельства, коль скоро стремимся понять человека и его мир.