Оледаол
Шрифт:
– Не волнуйся, милая, я уже обо все договорилась. Тебя переведут в другой техникум, досдашь некоторые предметы и все, делов-то. А сейчас поешь и иди собирайся. Ты знаешь, так надо.
– Так не честно! За что ты так со мной?! – слезы душили Агату, обида сжимала сердце – Почему ты не можешь просто ездить в командировки и возвращаться домой как все? Ах, да, у нас же нет дома! Я больше так не могу! С меня хватит! Лучше б ты отдала меня в приют, может там для меня нашлись бы нормальные родители, а не женщина, готовая бросить все и всех под колеса своего предприятия!
Агата
– Агата, милая моя крошка, мне так жаль. Но поверь мне, со временем ты все поймешь. У нас просто нет другого выхода, когда-нибудь…
– Выход есть всегда! – перебила Агата, и рыдая, убежала в свою комнату, оставив тетю Викторию в полном расстройстве чувств.
Агата лежала на кровати, уткнувшись в подушку и ревела навзрыд. Ее жизнь ей казалась никчемной.
«Я никому не нужна! И мне тогда никто не нужен. Как же я скучаю без тебя, папа.» Агата зажмурила глаза, чтоб вновь увидеть его образ, но из-за слез появлялись только разноцветные круги. «Почему же у меня нет ни одной твоей фотографии? Совсем ничего! Так не бывает!» Агата оглядела комнату, вокруг кровати стояли коробки разных размеров. Девушка принялась в них копаться, разбрасывая вещи. Наконец она нашла старую картонную коробочку, а в ней лежало то единственное, что осталось у нее от отца: золотые часы со странным циферблатом, очень красивой, можно сказать, мудреной работы. Они были сломаны, но несмотря на это их смело можно было бы назвать произведением искусства. Их украшали золотые стрекозы и бабочки, цветы и животные, и целая россыпь разноцветных камней.
«Наверное, стоят целое состояние» – промелькнула мысль в ее голове. Был уже поздний вечер, когда в ее голове созрел план. Это было совсем не похоже на нее, скромную, послушную Агату. Она решила сбежать из дома! Но куда? Да куда угодно! Что будет дальше после побега, и где она будет жить, и что есть – эти вопросы даже не зародились в ее пульсирующем мозгу. Главное уйти подальше от тети Виктории и ее неустанного присмотра, начать свою собственную свободную жизнь, где все решает она сама. Агата взяла несколько вещей, которые, как ей казалось, могут пригодиться, вылезла в окно и отправилась в путь.
Глава 2
Агата шла по вечернему городу. Сердце сжималось до боли в груди, возможно, это были муки совести. Она сомневалась, не вернуться ли ей назад, пока тетя не заметила пропажи. Но ноги несли ее все дальше и дальше от того места, которое временно стало им домом. Улицы были пустынны. В окнах домов горел свет, собирая как маленькое солнце незнакомых людей в идеальные семьи. От этого девушка почувствовала себя совсем одинокой. Захотелось вернуться обратно, бежать со всех ног туда, где такое же маленькое солнце будет светить для нее. Но вдруг недалеко замигала неоновая вывеска, привлекая внимание, зазывая на свой огонек доверчивых насекомых.
Вот и лавка оценщика. Агата
– Добрый вечер.
– Здравствуй, деточка, что так поздно заставило тебя прийти сюда? – Спросил старый лысеющий старичок в очках, замотанных изолентой и старом костюме, таком изношенном, что он больше походил на пижаму.
– Это часы моего отца. – Быстро ответила Агата – Сколько они могут стоить?
– Давай посмотрим. А отец-то твой не будет против?
Агата опустила голову:
– Нет, они папе больше не нужны, они сломались.
– Так-так, деточка – сказал оценщик, рассматривая часы через увеличительное стекло – так-так, очень странно. Не могу сказать, что это за метал, но точно не золото. А камни – простое стекло. Хотя работа искусная. Интересная вещица.
– Просто стекло? – Повторила Агата. – Но папа их так берег. Эх, – с грустью вздохнула она, – может они дороги были ему как память о чем-то или о ком-то важном.
– Деточка, они действительно красивые. Я такой отменной работы давно не встречал. Оставь свой номер, я сфотографирую их, и, если кто-то заинтересуется, я с тобой свяжусь. Люди сейчас разное коллекционируют.
Агата быстро черкнула телефон на листе желтой, грязной бумаги, любезно предоставленной пожилым мужчиной, и вышла из магазинчика.
Девушка прижала часы к груди, ее сердце бешено колотилось, будто часы пошли вновь. Отказ оценщика не огорчил Агату, напротив, снял груз с ее души. Как она вообще могла подумать, чтоб расстаться со своим сокровищем. Агата зашла в парк, села на скамейку, рассматривая свою драгоценность и уже собиралась идти домой. Она совсем не сердилась на тетю Викторию, а только на себя за те обидные слова, которые она в сердцах наговорила ей. Как вдруг зазвонил телефон.
– Да, кто это?
– Деточка, это оценщик. Тебе повезло. Появился покупатель, говорит, что готов купить эти часы по сходной цене.
– Они не продаются. Я передумала. – твердо сказала Агата.
– Тогда просто просит о встрече, говорит, что знает что-то о бывшем владельце этой вещицы.
– О моем папе?
Последовало молчание, которое длилось секунд пять, но Агате показалось, что прошла вечность.
– Деточка, где ты сейчас? – наконец-то сказали в трубке.
– Тут в парке, недалеко, я сейчас к вам вернусь.
– Не надо, уже поздно, я закрываюсь. В мои-то годы, нужно давно лежать в постели с грелкой в обнимку. Подожди в парке, покупатель уже отправился к тебе. – Гудки в трубке заявили об окончании разговора.
Незаметно подкралась глубокая ночь. Одинокий фонарь мигал в темноте, будто сражаясь за свою светлую душу с чем-то темным и ужасным. Агата успела пожалеть о своем сомнительном приключении. Как хорошо бы ей сейчас было бы в кроватке после вкусного ужина и задушевного разговора с тетей Викторией. Агате стало до жути холодно, будто чьи-то ледяные руки обнимали ее. Послышался скрип и как из тумана, из сумрака появился силуэт, движущейся в ее направлении. Агата хотела закричать, но страх парализовал ее. Она сидела и просто ждала неминуемого.