Олег Даль: Дневники. Письма. Воспоминания
Шрифт:
При нашей системе прописки, да еще в Москве — дело трудное. Но мы пока не торопимся.
19 августа 1974 г.
День рождения Лизы. Они — в Пицунде. Жду от них известий.
1979 г.
19 мая.
С утра разговор о статье Кречетовой «Шагр<еневая> кожа» и о выступл<ении> по поводу статьи — артистов. Чуточку правды, много лжи, и по существу все это ни к чему. Драматургии
21 мая.
Сегодня куплены светочи — в кабинет и в спальню. Симпатичные. И монтер славный: маленький, тихий, все сделал, сказал «четыре», получил пять — и все были довольны.
Олег пишет что-то сложное, музыкально-стиховое — явно талантливо, но трудно. Как трудно ему существовать в современном «искусстве», и как он не может найти выхода своим силам — творческим силам. И ни одного друга!
День заканчивается — ложимся спать. Закат сегодня был выдан красоты поразительной.
23 мая.
Утром — звонок телефонный и предложение лететь на БАМ. В обществе Вицина. Видно, не хотелось Олегу, но и интересно — никогда там не был, да и деньги нужны. И вот — мы вдвоем.
Олег неспокоен душой, наполнен желаниями и огорчениями. Огорчения — от невозможности быть в искусстве тем, кем он может быть и должен быть. И друг ему нужен, просто необходим. Он хорошо пишет, он талантлив, но ему нужен слушатель, критик, м<ожет> б<ыть>, даже учитель. А рядом три женщины. Мать, теща и жена. Жена — хорошая, умная, но нужен слушатель, которому он бы верил, чье мнение ему было бы важно.
24 мая.
Звонила тетя из Бамовского ЦК комсомола, сказала, что Олег спит, — просил позвонить. Оказывается, полет-то длится 7 часов. Вот бедный наш мальчик — устанет как черт. А завтра ему 38 лет. Это хороший возраст, но это уже возраст. Уже есть прошлое: удачи, неудачи, разочарования — приходит уверенность в собственных силах, в правоте своей.
А мы сегодня занимались балконами, сделали ящики, посадили цветочки — тоже приятно. Очень ждем звонка от Олега. Как-то он там, что за народ, как его примут?
25 мая.
Жарко, жарко и жарко!
Без нашего мальчика жизнь как-то замирает, и свобода, которая появляется, никуда не тратится. Идти в кино не хочется, ехать куда-то за город — тоже. Была бы дача — поехали бы.
28 мая.
Опять жара. Сделали несколько важных дел — посеяли укроп и петрушку и пр. Ждем завтра нашего мальчонку.
29 мая.
Ну вот, слава Богу, возвернулся наш мальчик. Летел
7 часов, а там — все как всюду: ничего своего, а люди — наглые и зажравшиеся. Интересных встреч не было, так что только деньги. А жара все та же — Москва раскаленная, а люди мокрые.
Май 1979 г.
А сейчас ее (Лизин) муж — человек, которого ты полюбил бы очень. Он талантлив, красив, музыкален, он интересен и сложен, и… к сожалению, он пьет. Были моменты, когда этот Лизин брак мог тоже разорваться. Он снимался в картине Козинцева «Король Лир», играл Шута. А Лиза на этой картине работала. Так что свели их Шекспир и Козинцев. И вот уже 1979 год. Отношения у них хорошие, они дружны и понимают друг друга как в быту, так и духовно. Ты знаешь, как это бывает, и знаешь цену этой дружбе.
14 июля 1979 г.
Ты очень беспокоился: что с ней (Лизой) будет? Она очень хороший человек и в конце концов после бурь и метаний нашла то, что ей было нужно: свой дом, который она очень любит, и мужа, которого очень любит. А я люблю их обоих.
14 сентября 79 г.
Сегодня прочли в газете «Ком<сомольская> правда» его (В. Б. Шкловского) рецензию на телевизионный фильм «На стихи Пушкина…». Фильм снимался в Михайловском, и в домике Пушкина читал стихи Олег Даль — Лизин муж — прелестный артист и человек. Как жалко, что ты его не узнал! Он смог бы хоть чем-то заменить тебе Диму.
Это человек удивительный, нелегкий, и путь его в искусстве — далеко не легкий. И так приятно было прочесть в газете хорошие и умные слова Шкловского об Олеге.
Лизочка с Олегом уехали в Ленинград.
Сегодня у нас на Земле 21 октября 1979 года. С 30 октября у них путевка в Репино, в Дом кинематографистов.
Нам, всем троим, — мне, ей и Олегу, очень не хватает тебя. Вот так!
А сегодня у нас на Земле 31 октября, на улице уже зима — снег и легкий морозец. А ребята — в Репине, в Доме кинематографистов. Есть теперь там такой дом, он лучше писательского — удобнее и современнее в лучшем смысле этого слова.
Ах, если бы ты был рядом! Тебе понравилась бы Лиза и ее Олег. И наша квартира! И наши отношения! А может быть, ты все знаешь?
Мы ведь не понимаем, что же происходит, когда умирает человек? Не могут душа, талант, разум не уйти из мертвой оболочки куда-то! Где-то это все воплощается в чем-то! Или я ошибаюсь?
Ноябрь 1979 г.
Лизочка — мое утешение и Олег тоже! Дай-то Бог, чтобы у них все было и дальше ладно.
А вот мужа своего она любит так, как должна любить хорошая женщина, — преданно и нежно.
Январь 1980.
Весь наш клан переболел гриппом — мерзейшим! И я временно — слава Богу, временно — почувствовала себя немощной старухой. И мальчик наш болел, и Лиза.
20 апреля 80 г.
Долго, долго я не писала в этой тетрадке мои неотсылаемые письма к тебе. Ах, знать бы адрес!
Жизнь — сложная. Как наша личная, так и вообще человеческая. Рядом с Лизой идет по жизни очень хороший человек, которого ты полюбил бы сразу. Но и трудно ему очень творить и продираться сквозь соцреализм.