Олег Даль: Дневники. Письма. Воспоминания
Шрифт:
И, кряхтя, встав с кресла, пошел на кухню шаркающей походкой 90-летнего старца, который еще пытается как-то выпрямиться, но уже и спина не гнется, и ноги вихляются. Так вот он и шел, покряхтывая при этом и даже изображая, что по дороге попу кивает. На кухне мы с Лизой видеть его уже не могли, но слышали, как он и там продолжает «ходить стариком». По-видимому, это его весьма забавляло, и если бы он не умер так рано, то, надо думать, с удовольствием играл бы стариков. Особенно хорошо он имитировал стариковскую согбенность, но я всегда ему повторяла:
— Ведь ты не будешь согбенным стариком, потому что у тебя такая хорошая выправка! Ты будешь просто «старой
Мне кажется, что Олег никогда бы не опустился до стариковской походки. Он бывал мрачен и зол на улице, шел, низко опустив голову, но был строен и прям. А изображать дома любил именно еле-еле бредущую старую развалину, из которой «песок сыплется». Под хорошее настроение он баловал нас с Лизой иногда разыгрыванием этого сюжета.
Когда летом в доме бывало очень жарко, Олег приходил на кухню прямо в плавках или в коротеньких спортивных трусах. Взглянув на него, я говорила:
— Боже, ну до чего же ты худенький!..
Он внимательно на меня смотрел, и вдруг каким-то необычайным движением тела выпячивал живот так, словно был на восьмом месяце беременности.
— О-о… Слушай, откуда это у тебя?
А на спине у него делался провал. Потом Олег быстро втягивал живот обратно, так что все становилось как прежде. Это было очень смешно. Я, например, при всем желании ничего подобного изобразить не смогу. То есть вот такая была у него реакция:
— Кто? Я худенький? Да ты посмотри, какое у меня пузо!
Но я никогда не могла понять: откуда это берется? А вообще, чисто по-актерски он нас с Лизой никогда дома не разыгрывал. Вот посмеяться вместе — это пожалуйста, сколько угодно.
Олег никогда не пел дома. Но с его пением и нашей жизнью в Переделкине у меня связано очень красивое воспоминание. Мы с Лизой были у Шкловских. Виктор Борисович возлежал на своей постели. Горел камин. Пришел Олег с гитарой. По-моему, в тот вечер он чуть-чуть выпил. И пел самым чудесным, невероятным образом все-все-все романсы, какие только знал. Пел, стоя возле камина, и иногда забывал слова. А на полу, возле него, на медвежьей шкуре сидела Лиза и все время ему подсказывала. Я очень удивилась: откуда Лиза знает все эти вещи? Олег пел много и с удовольствием. Вечер был какой-то очень уютный, красивый и остался у меня в памяти, как кинокадр…
Очень хорошо описал Миша Козаков эпизод, происшедший во время гастролей Театра на Малой Бронной в Великобритании. Они все ехали в автобусе из Эдинбурга в другой город, и Олег всю дорогу пел. Похоже на него: если он заводился и начинал исполнять романсы под гитару, остановить его было трудно, да никто и не пытался. И всегда слушатели поражались: ну что ж такое? Человек ТАК может петь и никогда не делает из этого ни профессии, ни пластинок, ни концертов! Сам же Олег всегда повторял одно:
— Я пою только в своей роли, голосом своих героев — только там, где ДОЛЖЕН петь.
Но думаю, что, когда собиралась хорошая компания, и Олег принимал для раскрепощения рюмочку-две, и ему вдруг хотелось петь, он себя особо не сдерживал.
…Алечка очень тебя любит, может быть, больше, чем меня. А вот письмо написать — это ему не под силу. Так что вся корреспонденция на мне: пишу Павле Петровне, Ире, Кашиным и девкам на работу. Все, кроме девок, исправно отвечают.
Дорогие мои дети! Раз уж вы попались в сети жизни брачной, Пусть она не будет мрачной! И во дни, нам предстоящие, Будем жить по-настоящему, Набирая высоту, разрывая темноту.ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!
Мы на пленэре. Будем после захода солнца.
Дорогой Олег!
Посылаю тебе свой патрет — в жизни я лучше! Прошу тебя, пришли мне свою фоту с овтогрифом!
Дорогая Оля! Ку-ку!!!
Как Ваша п-ень? Не ешьте остр-о, не пейте ал-го и т. д. Получите телеграмму — запомните и сожгите! Содержанию не удивляйтесь: мы пытаемся с юмором воспринять удары хамства.
Поддержите нас как-нибудь… Так, чтоб и они могли прочесть. Лобызаю Вам…
Олежечка!
Спасибо за открытку! Насчет «ку-ку» — ты прав! Но «ку-ку» бывают разные, и самое главное, чтобы «ку-ку» каждого из нас не мешали бы личному, своему «ку-ку».
Будь здоров, мой хороший, не обижай жену, люби ее и т. д.
Я уже соскучиваюсь.
Ку-ку!
Дорогая Оленька, вот видите, как годы бегут — Вам уже и семсиматьцать! Это уже взрослый возраст. Шалости уходят, и приходит некоторая степенность. Но горевать не приходится: на свете все кончается — и ситро, и леденец. Ну, ничего, на смену буйным девчачьим радостям приходят радости спокойные, тихие.
Жила в городе Женщина Оленька Жила милая С дочкой Лизанькой И была в душе Оленька тоненькой Радость милую Пряча низенько Под ступенями За решеткоюОльга Борисовна, дорогая, поздравляю Вас, желаю здоровья и счастья, целую.