Олесь Бузина. Расстрелянная правда
Шрифт:
В результате осенью 2004-го вокруг старого «бабуина» просто не осталось преданных половозрелых самцов, способных загнать в стойло толпу взбесившихся оранжевых мартышек. Революция получилась очень национальная по форме. Продолжая исторические аналогии, легко заметить, что точно так же воевали запорожские казаки. Они вылезали из Сечи вместе с пшеном и самогоном, по дороге обрастали блядями и «политологами» – то есть бабами-ворожками, толковавшими туманное будущее, и, выбрав подходящий лужок, разлегались на нем табором. Напротив вырастал другой табор – польский или еще один казачий – если война была гражданская за то, кто станет новым гетманом. Обе армии крыли друг друга матом, пели военные песни, жрали от пуза и гадили под себя. Каждая коварно выжидала – у кого пшена, водки, баб и дерьма хватит на дольше.
В ноябре 2004-го случилось то же самое. Один табор стоял на Крещатике под оранжевыми стягами и мочился прямо в открытые канализационные люки на проезжей части, а второй – защищал Администрацию президента, а отливать бегал в казенный сортир. При этом воевать не желали ни те, ни другие. «Оранжевые» не спешили брать Администрацию, а «бело-синие» – разгонять Майдан. Баб-ворожек в это время, как водится, посещали видения. Так, например, Юля «узрела» однажды во дворе Администрации целую банду русского спецназа. Трудно сказать, что это было. Может быть, православные Божьи ангелы, которых прислал из Кремля Путин, чтобы поражать копьем «помаранчевого» супостата? Как выяснилось впоследствии, это был просто крымский ОМОН, разговаривавший, как и положено украинским ментам из Крыма, на чистом русском языке.
Как бы то ни было, все закончилось боевой ничьей – кресло для Ющенко обменяли на конституционную реформу, после которой цена этого стульчака, на котором он прогадил свой срок, упала раз в десять. Некоторое время высокие умы в духе украинского необарокко размышляли, что это было? Трагедия? Драма? Рождение новой эпохи? Было сказано много слов и сделано очень мало дел. При этом все забыли, что «оранжевая» революция на самом деле приключилась на болоте. Да-да, на самом обычном болоте! Еще в середине XIX века оно называлось Козьим. Тут, на окраине тогдашнего Киева, находилось несколько борделей, убогих домишек (в одном из них снимал комнатку полупьяный поэт Шевченко), а вокруг росла осока, и обыватели выходили за ворота поохотиться на уток. Только при Александре II на Козьем болоте разбили площадь, назвав Думской. Потом ее переименовали в площадь Жовтневой революции и, наконец, после тихой кончины СССР – в Майдан Незалежности.
Но дух болота неистребим! Недаром провидение избрало именно это место для нового всеукраинского «свята». Ведь что такое Украина? Болото! Сколько его ни переворачивай революциями, оно квакнет, хлюпнет гнилой тиной, пожужжит мошкарой и снова уляжется. Консистенция такая! Суша – не суша, вода – не вода. Линкором тут не поплывешь, а попьешь – козленочком станешь.
Позволю одну самоцитату. Когда-то, чуть ли не десять лет назад, я написал для одного журнала эссе «Президент заколдованного места». Об Украине. О нас с вами. Был в нем следующий абзац: «Пускай другие, лишенные фантазии народы идут банальным путем общечеловеческих ценностей. Или ищут особый путь, как Россия. Мы избрали самое сложное – тупик. Человек, решившийся при таких условиях принять бремя власти, должен обладать исключительной выдержкой. И сразу смириться с тем, что его имя никогда не войдет в анналы мировой истории. Собственный народ ему этого не простит… Больше всего на свете мы боимся, что к власти действительно придет человек, который сам станет что-то делать и других заставлять. Идеальный кандидат должен обещать, что погода не изменится, новостей не предвидится, хуже не станет, конца света не будет».
А разве Ющенко еще что-то вам обещал? Европу? Так все, кто хотел, туда уже сбежали подмывать зады итальянским пенсионеркам.
НАТО? Так французский иностранный легион еще до Ющенко на четверть был из бывших украинских вояк.
ВТО? А что, на базаре в Кобеляках без этого ВТО сало не продается? Тем более, что в ВТО-то как раз и вступили, как в коровий кизяк.
Есть ли у «оранжевой» революции прогрессивное значение? Есть! Слава Богу, что тогда никто из нас друг друга не поубивал. А болото, даст Бог, подсохнет. Еще торф из него добывать будем. И показывать заезжим иностранцам иллюминацию из болотных огоньков, экспортируя киноистории о гоголевской нечисти.
Президент заколдованного места
Этот текст был написан десять лет назад. Его публиковал журнал «Лидер» и газета «Киевские Ведомости». И в обеих редакциях из него вымарывали разные куски. Особенно фраза про свиней, поголовье которых восстановилось после сталинских чисток, почему-то смущала редакторов. Впервые эссе выходит так, как было написано, без цензурных пропусков.
Когда в украинской семье ребенок заявляет, что станет президентом, к нему относятся как к добровольной жертве. В нации святых он должен искупить вину всех. Украинцы – народ философов. Сенеки работают тут дворниками. Эпикуры – содержателями подпольных публичных домов. Ницше и Шопенгауэры – рядовыми агентами уголовного розыска. Мирская жизнь в их представлении – всего лишь досадная заминка у ворот в вечность. Вывести таких на выборы – то же самое, что выгнать толпу монахов поучаствовать в гладиаторском матче. Не стоит соблазнять праведников бесплатным абонементом – бесовские игрища не для нас. Некоторые старушки в деревнях до сих пор уверены, что всякая власть от Бога, а приезд агитатора – только происки нечистого.
С редкостным безразличием относясь к мирской власти, нация философов долгое время довольствовалась назначаемыми из Петербурга генерал-губернаторами и первыми секретарями из Москвы. И то, и другое нас мало смущало. В обеих столицах все было схвачено. Свои люди сидели везде. Заведения культуры и присутственные места кишели нашим народом. Босой казак Разумовский, окрутив дочку Петра, как простую девку, стал ночным императором. Другой такой же казак – Безбородько – канцлером Российской империи. Умирая, счастливец попрощался с собравшейся публикой фразой, до уровня которой до сих пор не дотянулась современная политическая мысль: «Не знаю, как при вас, молодых, будет… А при нас ни одна пушка в Европе без нашего разрешения выстрелить не смела!»
Бескровное завоевание северных столиц, проведенное с чисто украинским тактом (поджигателю Москвы Наполеону такая тонкость даже не снилась), долгое время отвлекало нас от проблем местного самоуправления. И только распространившаяся по всей Европе мода заводить президентов вынудила нас из вежливости присоединиться к большинству. Однако по-прежнему перед кандидатом на высший государственный пост стоит неразрешимая проблема: как заинтересовать собой избирателя, если на вопрос: «Чего тебе надобно?» он отвечает неизменной цитатой из Диогена: «Не затуляй менi сонця!» Почти невозможно решить, за сколько же месяцев вернуть долги шахтерам, если они начали бастовать только на шестой после исчезновения зарплаты? За три? Или за четыре?
Человек с имиджем Жириновского не имеет в Украине никаких шансов. Для него тут нет почвы. Украинцам не нужен Персидский залив. У нас уже есть Куяльник. Хотя многие до сих пор так и не решились туда доехать. Соблазнить потомков запорожцев завоевательным походом в Африку за казенный счет, пообещав каждому ветерану по плантации с добродушными неграми, так же невозможно, как приучить бомжа носить смокинг. Даже если из любви к предвыборному искусству всучить этот кусок земли нашему человеку насильно – путного все равно ничего не получится. Только негры поумирают от ужаса, впервые в жизни увидев плантатора, самостоятельно копающегося в огороде и при этом бурчащего под нос, что наш чернозем все равно лучше.
Если завтра кто-то из кандидатов начнет раздавать на площади всем желающим бесплатные Мерседесы, народ в ужасе разбежится от него. Мы не хотим счастья за счет обездоленных немцев. Но если тот же человечек пришлет убогим по полтора кило гуманитарной гречки и по паре тапочек, чтобы было в чем дойти до избирательной урны, – за такого проголосуют как за олицетворение святости. Нам не нужно много. Нам вообще почти ничего не нужно. Больше всего на свете мы боимся, что к власти действительно придет человек, который сам станет что-то делать и заставлять других. Идеальный кандидат должен обещать, что погода не изменится, новостей не предвидится, хуже не станет, конца света не будет. И ни в коем случае не сболтнуть что-то вроде: «Ожидается расцвет культуры» или «Из всех искусств для нас важнейшее – кино». Тогда, не дай Бог, кто-то действительно напишет гениальный роман или снимет великий украинский фильм, а все остальные писатели и режиссеры утратят законное право на спячку.