Олеся
Шрифт:
– А теперь сам решаю. Ты против моих инстинктов прешь.
– Каких ещё инстинктов?
– Нормальный мужик ограждает свою женщину от всего, что её может расстроить.
– А если я не хочу, чтобы ты меня ограждал?
– Так я ничего поделать с собой не могу. Раз уж ты моя, то этим все сказано, - его замашки напомнили мне поведение Эльмира, и я разозлилась.
– Петька, что за фигня? Никогда от тебя такой ерунды не слышала! Может ты меня, и ревновать начнешь?
– Олеся, что за глупости, - он чмокнул меня в нос.
– Когда я тебя ограждаю от лишних переживаний, это забота. А тут вопрос доверия. Я тебе доверяю, даже мысли нет запрещать с кем-то общаться, - это немного успокоило меня. Ладно, мы ещё к этому вернемся. Но, чтобы он не расслаблялся, губы обиженно надула. Только Петька знал меня слишком хорошо и засмеялся.
– Это ты намекаешь, чтобы я тебя поцеловал, - утвердительно произнес он.
– Нет, - возмутилась я.
– Я намекаю, что сердита!
– А мне первый вариант больше нравится, - он полез целоваться, но тут же болезненно дернулся и зашипел.
– Бедненький, больно?
– засуетилась я.
– Да, - состроил он несчастную мордашку. Я понимала, что он играет, и решила тоже пойти навстречу.
– Очень больно?
– Очень, - он кивнул.
– Тогда поехали в больницу.
– Зачем?
– опешил он.
– Лечить, - съехидничала я.
– Воспаление хитрости.
– Ой, да у меня лекарство под рукой есть, зачем куда-то ехать.
– Какое лекарство?
– Ты. Поцелуешь, подуешь, и пройдет.
– Ну-ну, - усомнилась я.
– А ты попробуй.
Мы, конечно, опоздали. Было шумно, многолюдно, в основном были парни, кроме хозяина, я никого не знала. Квартира была трехкомнатная. Народ веселился.
Я влилась в толпу, и потеряла Петьку из вида. Когда вспомнила о нем, отправилась на поиски.
В комнатах его не было, подошла к кухне и услышала голоса.
– А что, ты её для себя берег?
– это Борька?
– Дурак, - это мой Рыжик.
– Ничего не берег, так вышло.
– Да, ладно, помню я...
– Да мы друзьями были, а она совсем мелкая тогда была. А вы же шустрые, вот и предупредил, - как интересно! Подслушивать нехорошо, так я мимо проходила...
– А сейчас что?
– А сейчас она моя, - вот опять нотки собственника. Так странно их от него слышать. Я закрыла рот, чтобы не хихикнуть.
– Рыжий, да сколько у тебя их было. Иди налево, гуляй смело.
– Она не пойдет.
– Ты так уверен?
– Да.
– Ого. Все серьезно?
– Более чем.
– И чем она тебя так зацепила? Особенная?
– Особенная.
– Охренеть. Да ты попал, друг!
– Попал, - согласился Петька. Но так самодовольно согласился, что стало ясно - он рад, что так попал. Борис тоже услышал эти интонации и преувеличенно жалостно вздохнул.
– Еще одна потеря в наших рядах.
Я решила, что пора появиться, и, заходя, заявила:
– А я его буду в ваши ряды иногда отдавать. Попользоваться так, сказать.
Борис поперхнулся. Петька хмыкнул:
– Давно уши греешь?
– прижал меня спиной к себе.
– Не очень, - потом обратилась к Борису.
– А ты чего на своем дне рождения так мало выпиваешь?
Борис растеряно посмотрел на Петьку, потом, подозрительно, на меня.
– А надо много?
Петька хмыкнул. Борис бросил на него подозрительный взгляд.
– Надо, - кивнула я.
– Зачем?
– рискнул спросить именинник.
– За надом, - туманно объяснила я. Боре объяснение не понравилось, и емкость со спиртным он пристроил на стол, сначала подозрительно понюхав. Я захихикала, Петька засмеялся во весь голос.
– Да не пугайся, - стала я его успокаивать.
– Я просто хочу, чтобы ты исполнил обещание, которое давал мне давно. А Петька сказал, что трезвый ты его не выполнишь.
Борис посмотрел на меня как на идиотку, на смеющегося Рыжика не довольно.
– Какое ещё обещание? Ничего не помню.
– Вот, мне сказали, что так и будет, - я посмотрела грустными глазками, тяжко вздохнула. Парню стало неловко. Я решила добить. Высвободилась из Петиных объятий и подошла к Боре, погладила по предплечью.
– Да ты не переживай, я же силой тебя не заставлю. Я слабее.
Борис, до того настороженно смотревший на меня, бросил неловкий взгляд на Петьку. Я тоже бросила. Лицо у Рыжика было непроницаемым. Он за нами наблюдал. Видимо, еле сдерживался от смеха, он-то мои штучки сразу сводит на нет, а когда над другими издеваюсь, ждет. Борис, похоже, выражение Петиного лица понял по-своему. Он неловко отступил куда-то вбок, подальше от моих ручонок. Я удивилась:
– Боря, ты чего?
– и ручку опять протянула. Боря шарахнулся.
Петька не выдержал и заржал. Я бросила на него недовольный взгляд, но Рыжик не поддался:
– Борь, ты, прежде чем, бегать зайцем, хоть спроси, чего обещал-то.
– Обещал? А что обещал?
– Борис смотрел насторожено, явно ожидая пакости. Петька все испортил! Ещё немного, и я бы его так довела, что он мне кольчугу сам с радостью вручил. Но я так просто не сдамся.