Олеся
Шрифт:
А единороги стали для Леси самыми любимыми волшебными существами. Очень красивые, гордые, себялюбивые, они всегда сами по себе и себе на уме. У них свои законы и нравы. Борна с ними почти никогда не общалась, лишь периодически по случайности сталкивалась и все.
Так Леся изучала новый для нее мир. Дом полностью соответствовал своему названию, он стал местом обитания тем, кому не стало места во внешнем мире. Леся больше не боялась неясных теней и силуэтов в чащах леса, понимая, что те -- лишь лесные духи трудятся в поте лица. Она смогла найти общий язык практически со всеми и везде имела друзей. Теперь она уже сама часто пропадала сутками вне дома, по гостям или в лесу, не желая сидеть в духоте.
Яркая
– Вот скажи, Борна, почему ты никогда не загораешь?
– Посмотри на себя, и поймешь.
Темная фигурка осмотрела себя и недоуменно ответила белой.
– А что во мне не так?
– То, что тебя почти не видно. Как чернокожая, темная.
Леся довольно растянулась на траве, практически сливаясь с ней. За долгое время под постоянным летним солнцем она смогла очень сильно подзагореть, так что теперь, ночью, в ней ничего, кроме белков глаз не разглядишь. Девушка своей внешностью была довольна.
Тонкая белая фигура, лежащая рядом, тоже была расслаблена. Их обоих никак не стесняло нагое состояние их тел.
– Борна, я же серьезно, - обижалась Леся.
– А я, что, нет?
– С тобой не поговоришь, - пожаловалась девушка.
– Либо вопрос на вопрос, либо шутки, а то и вообще молчишь.
Борна усмехнулась. Они обе, не смотря на существенную разницу в возрасте, стали настоящими подругами и давно вели себя расковано. И даже частыми перепалками не могли поссориться, только посмеяться над собой. Женщина перевернулась на живот и приподнялась на локтях.
– Чего ты так? Я часто бываю серьезной, когда надо.
– Только редко, - пробубнила девушка.
– Не дуйся. Я просто думала, что ты знаешь, потому и не говорила.
– А что я должна была знать?
Леся присела и уставилась на гладь воды. Только что они купались в ней, и эта лунная дорожка была разломанной на множество мелких.
– А ты присмотрись.
Борна перевернулась на спину и посмотрела на девушку. Леся смутилась, но все же внимательно всмотрелась в тонкую белую фигуру, но ничего, кроме прожилок на коже так и не увидела. То ли глаза подводили, то ли луна врала, то ли Борна опять шутила.
– Не видишь?
– Борна выдохнула и села так же, как Леся.
– За это я и люблю луну. Под ней все красиво.
Что-то в голосе молодой женщины выдавало грусть.
– И правда, откуда тебе знать, - сказала она.
– Я же тебе не говорила, как... Ну да ладно, слушай... Перед тем как попасть сюда и стать Хранительницей, я, как и ты, была простой девушкой. Я была дочкой пекаря, одной из пяти. Четвертой по счету, а значит, мне ничего не светило. Я стояла у прилавка, принимала и обслуживала покупателей... Как пишут в романах - простушки влюбляются в аристократов, и те - в простушек, и все приходит к красивому концу... Так вот, под влиянием тех романов то же случилось и со мной. Как-то в нашу лавку зашел мужчина, простой с виду, не богатый. Мы разговорились, он подшучивал, делал комплименты, приглашал на прогулки. Я решила - вот она, моя судьба. Я влюбилась, как дурочка. Ждала его каждый день, и он приходил. Казалось, было все прекрасно. Он обещал встретиться с отцом, попросить моей руки. Получилось так, что под влиянием красивых слов я позволила затащить себя на сеновал... Это было здорово, я потеряла голову. Но так длилось недолго. Вскоре он исчез, ни слуху, ни духу. Я поздно поняла, что он обманул меня. Использовал и выбросил... Рассказывать отцу я не хотела, так как
Как ты думаешь, что было дальше? Через несколько недель я увидела его в парке. Такого красивого, разодетого - аристократа, графа. Мне стало еще хуже, ведь был он не один, а с дамой - настоящей красавицей! Не то, что я. Все же, решившись, я дождалась, пока он останется один, и рассказала о своем положении. Я глупая, наивная простушка, без гроша за спиной, верила, что он будет рад. Ну, он и разыграл передо мной целую сцену радости, ну и, конечно, я ему поверила. Он обещал зайти сегодня же для серьезного разговора. Тем вечером, когда я одна в опустевшей лавке ждала его, кто-то забаррикадировал двери и вкинул через окно факел...
Лавка сгорела, а меня еле спасли. Ребенка я потеряла, и сама обгорела, чудом только лицо спасла. Я месяц пролежала в постели, не могла встать. Так он за это время успел жениться на той девушке из парка, а меня убрал с дороги, как поломанную телегу...
Борна замолчала, а Леся не решалась нарушить тишину. Женщина говорила с таким пылом, что сразу было заметно, она все же не смогла простить его, даже спустя столько лет.
– Прошел месяц, может, и больше. Точно не помню, но знаю только, что я долго не могла вставать на ноги. А когда поднялась, это не придало никакой радости. Я была полностью изуродована. Видишь?
– Борна провела рукой по правому боку от груди, по бедрам и до колена.
– Это все осталось от той злокозненной ночи, как память о моей ошибке.
Теперь Леся увидела и устрашилась. Те полосы, что она приняла за прожилки на теле, являлись чудовищными шрамами, тянувшимися через все тело от шеи до пят.
– Меня все жалели, кто ж теперь возьмет такую себе в жены? А мне никто не нужен был, кроме него. Коварная штука - любовь!.. Эти все жалобные взгляды и вздохи за спиной изнурили меня. Я не ела, плохо спала. Именно тогда я решила уйти из дома, даже думала свести счеты с жизнью, а вместо этого попала сюда.
Леся затаила дыхание и показалось, что даже трава сочувственно прилегла к своей Хранительнице. Тяжело ей пришлось. По ее поведению совсем не скажешь, что она пережила такое, или может все же пережила и оставила в прошлом.
Внезапно Лесю осенил мысль:.
– Борна, а сколько тебе лет?
– неожиданно спросила она.
– Не знаю, - пожала девушка плечами.
– Ушла я, когда мне было 19.
– А год какой?
– Сейчас припомню... 1849.
– Ничего себе. Это тебе сейчас где-то за... 160.
– - В Доме время течет по другому, да и став Хранителем перестаешь стареть.
Борна сидела грустная. Девушка понимала, что должна утешить ее, но не могла подобрать слова.
– Спасибо, Леся, - сказала женщина с улыбкой.
– За что?
– не поняла та.
– За сочувствие. Но это было слишком давно, и нечего ворошить прошлое.
Леся смутилась.
– Заешь, почему я осталась?
– спросила Борна.
– Я надеялась, что залечу тут свои раны, а получила гораздо больше. Я стала нужной, любимой и просто необходимой.
Говоря это, Борна провела ладонью по траве, и та в ответ прильнула к ее руке своими длинными стволами.
– Я отдаю им свою любовь, они отвечают взаимностью. Это больше, чем я надеялась получить. Поэтому я и сказала тебе, что никогда не пожалеешь, оставшись тут со мной. Разве я не права?