Олимпик
Шрифт:
Просторный холл с высокими потолками, недалеко от входа небольшой фонтан. Перед ним на широком постаменте, под лёгкую музыку, танцуют пять танцовщиц в сари. Голографическая программа, конечно, но сделана настолько здорово, что казалось, это живые люди. Ближе к лифтам стойка, за которой два работника отеля и охранник напряжённо всматриваются в новых посетителей, от полиции не ожидая ничего хорошего.
Недалеко от стойки мы обнаружили Григория. Он любовался танцем голографических танцовщиц и, как только увидел нас, вскочил, замахал руками. Чудак-человек, я его
— Привет, ребята! — воскликнул он, подойдя ближе. — Что у нас там в офисе творится? Я не мог никак достучаться до Гриссома.
— Небольшие проблемы, — я не стал рассказывать подробности, сам потом всё узнает. — Что у тебя? Нашёл отправителя?
— Это было не трудно, — Григорий достал из внутреннего кармана пиджака электронную записную книжку. — Вот! Я тут всё записал. Вычислил, с какого терминала была напечатана та записка, и выйти на человека, который это сделал, не составило особого труда.
— Да ты волшебник! — иногда не помешает и немного лести.
— Брось, Крис! Лучше смотри, что за цыпа писала нам записку.
Оперативник ткнул мне в нос книжку: тоже привычка такая. Пришлось аккуратно отвести его руку чуть подальше. Только тогда смог рассмотреть рыжеволосую даму лет тридцати с хвостиком.
— Точно она? — недоверчиво взглянул на Григория.
— Точно, — закивал он. — К терминалу, кроме неё, никто не подходил. Ты знаешь, кто это?
— Первый раз вижу, — я уставился на Григория в ожидании откровения. И оно прозвучало:
— Ну, тёмный ты, Крис! Это же Кэрри МакГвайер!
Ага, сразу многое объяснило.
— Ну, Крис! Ты что, газет никогда не читаешь, что ли? Самый скандальный репортёр «Мехико-Таймс»!
— Вот мне больше делать нечего, как «Мехико-Таймс» читать. За каким, интересно, мне нужны газеты другого континента? Я и наши-то ни разу в глаза не видел.
— Видел, с кем приходится работать? — Григорий обратился к Уорику, тихо-мирно стоявшему рядом и не пытавшемуся влезть в разговор. — Тёмный ты, Крис.
— Повторяешься, Григорий. Что она, кстати, в Дакетте делает? Материал собирает?
— Если б я знал, — вздохнул оперативник. — Гриссом приказал тебя ждать и в одиночку к ней не подходить. Как будто она меня сожрет. Хотя… эта цыпа может сожрать кого угодно. Так что я и сам бы к ней не подошёл. Зато я знаю, где она сейчас!
— Вот с этого и надо начинать. Веди, давай. Возьму огонь на себя.
— Нам надо подняться в ресторан. Пойдёмте.
Поднимались на скоростном лифте почти на самую макушку небоскрёба. Цены, как и расположение, заоблачные. Чтобы собрать средств на скромный ужин в этом заведении, мне лично нужно трудиться месяца два.
Огромное, светлое помещение, стеклянные стены, столики расположены вдоль окон, чтобы посетители, поглощая шедевры кулинарного искусства, не забывали любоваться городом. Дабы не мешать друг другу, столики отделены друг от друга высокими панелями, отчего у посетителя создавалось иллюзорное впечатление уединённости.
Как только мы вышли из лифта, к нам тут же подскочил официант. Мне довелось за короткое время наблюдать у нескольких людей разочарование по одному и тому же поводу. Сначала портье, теперь официант без труда распознал в нас полицейских. Понял, что в этот раз не повезло, но всё же подошёл:
— Что угодно господам? — тон, не ожидающий заказа. Необходимая вежливость. Надежда, всё же, проскальзывала: а вдруг?
— Нам нужна Кэрри МакГвайер, парень, — прежде чем я открыл рот, встрял Григорий, сунув в нос официанта удостоверение сотрудника КГБ и, вместе с ним, изображение женщины из записной книжки.
Ткнул непоседу кулаком в бок.
— Э-э… господа?.. — неуверенно начал официант. — Вас ждут?
— Престиж вашего заведения, — я оттеснил Григория за спину, — никаким образом не рухнет, если вы подскажете нам номер кабинки. Мы ведь можем и сами обойти ресторан, верно?
— Хорошо, господа, — неуверенность в голосе распорядителя никуда не делась. — Тридцать четвёртая кабинка. Это в той стороне.
— Вот что, — я повернулся к напарникам, — постарайтесь до поры, до времени не светиться перед глазами.
Госпожу МакГвайер нашёл быстро. Она сидела за столиком в одиночестве, рассматривала пейзаж за окном и потягивала то ли чай, то ли кофе. В реальности репортёрша оказалась привлекательней, чем на картинке. Впрочем, так и должно быть. Так всегда бывает. Картинка, особенно застывшая, не может передать многих особенностей. К тому же, Григорий фотографировал Кэрри на ходу, из какого-то укрытия.
Чуть волнистые рыжеватые волосы до плеч убраны в «конский хвост», одета в бежевого цвета деловой костюм. И от неё шёл приятный запах духов.
Меня заметила почти сразу.
— Кэрри МакГвайер?
— Чем могу быть полезна?
Вместо удивления на её лице прочитал досаду, что прервали уединённый отдых, и большие неприятности персоналу ресторана. Я поспешил представиться. Сегодня, как никогда пользуюсь удостоверением сотрудника Комитета. Репортёрша… Хотя, глядя на миловидное лицо, за которым не забывают ухаживать, трудно назвать женщину репортёршей. Сразу отдает вульгарщиной. Одним словом, Кэрри недолго всматривалась в удостоверение. Его невозможно подделать — всё ж специальные технологии.
— Разрешите присесть?
Если верить Григорию, МакГвайер имеет не очень хорошую, с оттенком скандала, репутацию. Я ожидал, что не получу разрешения, но всё же намеревался усесться напротив женщины при любом раскладе. Если скандалистка, есть шанс поставить её на место, тоже не лыком шит. Впрочем, до этого не дошло: лёгкое движение рукой, мол, присаживайтесь, чего уж там.
— Могу заказать вам кофе, если желаете, — взгляд Кэрри изучал меня, впрочем, и я не отставал. — За мой счёт.