Олимпик
Шрифт:
— Я могу позволить себе кофе в этом ресторане, — улыбнулся я. — Мне всего лишь нужно задать пару вопросов.
Небольшая пауза.
— Задавайте.
Говорить ничего не стал, вытащил из кармана копию записки с предупреждением, развернул и положил перед рыжеволосой. И тоже взял паузу, внимательно следя за её реакцией. В ответ, вопросительно поднятая бровь.
— Откуда вы об этом узнали? — спросил я.
— Думаю, — Кэрри медленно отодвинула в сторону кофе, — бесполезно спрашивать, откуда вы узнали обо мне.
Я кивнул и продолжил наблюдать. В некотором
— Это случилось? — женщина ткнула в листок накрашенным ногтём и уставилась на меня.
— Да, — я не стал скрывать. Всё равно, рано или поздно, узнает.
— Для меня это тоже загадка, вообще-то. И не только это. Кстати, это же вы тот самый Крис Хаппельмайер, о котором телевидение все уши прожужжало?
— Интервью не будет, ни под каким видом.
— Оно меня не интересует. Хотя, — репортерша соблазнительно улыбнулась уголком рта, но я предпочёл оценить это как дежурную улыбку, — я бы от него не отказалась. Впрочем, ладно, может, появится шанс.
Кэрри взяла очередную паузу. Как и раньше, я не собирался встревать, перебивать или подталкивать. Видно, «скандальная» репортерша сама идёт на контакт, так зачем же портить всё?
— Если вы проверите гостиничную запись, сможете убедиться, что я нахожусь здесь всего несколько часов. Прилетела, можно сказать, по приглашению. В электронном письме было только настоятельное предложение появиться в Дакетте.
— Кто писал?
— Не знаю.
Удивленно поднял бровь.
— Я правда, не знаю. В письме говорилось, что если я хочу что-то узнать про моего дядю, должна немедленно быть здесь. Всё!
— И сразу, безоговорочно, в это поверили?
— Я стараюсь проверять всё, что касается дяди, Крис Хаппельмайер, — взгляд Кэрри похолодел. — Поэтому ничто меня не остановит, если дело касается Ксавьера Пикарда.
— Хорошо, хорошо, — я откинулся на спинку стула. — Но меня интересует записка.
— Когда я заселилась в номер, — женщина немного успокоилась, — мне пришло письмо с предложением — напечатать эту записку, — она глазами указала на лежащий между нами листочек, — и отправить её в ваш офис. Не знаю, зачем это нужно, но неизвестный утверждал, что таким образом я приближусь к разгадке своего вопроса.
— Что ж. Может, этот ваш источник хотел, чтобы мы встретились? — задумчиво проговорил я. В принципе-то оно так и выходило.
— Эй, эй, господин Хаппельмайер, — усмехнулась Кэрри, — не так быстро.
— Нет, — наверное, я немного покраснел, когда понял, как расценила высказывание репортёрша. — Я не в этом смысле. Я готов признать, что вы привлекательная женщина, хотя вас и представили как скандальную журналистку.
Кэрри звонко рассмеялась, привлекая внимание проходящего мимо официанта и соседей по столику:
— Надо же как!
Я растерянно развёл руками. Что тут сказать? Только одно: когда она засмеялась, стала чем-то похожа на Марго, в те первые дни, когда мы познакомились. Это уже позже, ближе к разрыву она становилась всё холоднее и всё больше далёкой… Чёрт, что-то меня не в ту сторону понесло.
— Так что же вы имели ввиду, Крис Хаппельмайер? — дежурная улыбка превратилась в более дружелюбную. Задушу Григория, чуть впросак не попал. Всё из-за него.
— Ну, вы и так догадались, не так ли?
Я на миг задумался, расценивая шансы докопаться до истины. Лучше всего выходило взять это дело в свои руки. Следующее требование чуть не повергло женщину в шок:
— Мне нужен доступ к вашему почтовому ящику.
— Там конфиденциальные письма, между прочим,! — её брови взлетели к чёлке.
— Меня они не интересуют. Мне нужны те два письма, которые привели вас сюда. В остальную переписку обещаю не лезть.
— Соображаете в компьютерах?
Ну и мимика у этой дамы! Каждый раз что-то новое. Сейчас во взгляде доминировала заинтересованность.
— Отдам его на растерзание специалистам. Через эти письма мы сможем выйти на источник, — я развел руками, словно волшебник, заканчивающий показывать фокус. — Все очень просто.
— Хм… Хорошо. Тогда нам нужно пройти в мой номер.
Когда у лифта к нам присоединились Уорик и Григорий, Кэрри немного удивилась, но не стала возражать. Она держалась почти независимо и, пока мы добирались до её номера шестнадцатью этажами ниже ресторана, делала вид, что мои напарники не с нами. Мне же перепала роль спутника дамы. Неплохая роль. Пусть Григорий позавидует. Он хоть и женат, ловелас ещё тот.
В какой-то момент, пока шли по коридору, меня посетило чувство дежа-вю. Показалось, что вернулся на «Один». Различие присутствовало в некоторых деталях: чуть другой орнамент стеновых панелей, длиннющая, на весь коридор, дорожка. И, конечно же, люди. На яхте было безлюдно. Тут то и дело встречаются служащие отеля. Вот, портье открывает номер и запускает в него новых жильцов. Вот прошли мимо номера, откуда только что вышла горничная с тележкой для уборки. Мимо прошла смеющаяся парочка, явно уже навеселе, хотя ещё не вечер. Ни они на нас, ни мы на них внимания особого не обратили.
Номер две тысячи семьнадцать: две комнаты, большое окно закрыто тяжёлой шторой, немного раздвинутой в центре на полметра. Первым делом я подошёл и выглянул наружу: восточная сторона, космодок остался на западной. Между двумя соседними башнями виден небольшой участок Бристоля. Башня-близнец Гранд-Хотеля чуть в стороне, виден только его угол.
Номер обставлен достойно: диван, столик, пара кресел. Широкая арочная дверь ведёт в спальню.
Григорий осматриваясь, обошёл гостинную по периметру. Уорик, продолжал изображать ходячую мебель: устроился у входа. Кэрри скрылась в спальне. Мне пришлось цыкнуть на Григория, чтоб тот не подсматривал за репортёршей. Никуда она не денется.