Олимпийские игры
Шрифт:
Вначале пытаюсь сообразить, где я. Сквозь задвинутые шторки на окне пробивают розовые лучики зари. Значит, гроза прошла, дорога подсохнет, бежать будет легче. Быстро восстанавливаю в памяти отрывки прошлого вечера и ночи. Я и Афина Паллада. Нет, не то. Татьяна Викторовна. Она лежит рядом со мной на спине, лицо ее повернуто в сторону окна. Я вижу мочку ее уха с золотой сережкой и завитки светлых волос на виске. Простыня облегает ее пышную грудь, подтянутый живот и стройные ноги. Непроизвольно мой "ma^itre de plaisir" начинает расти и увеличиваться вширь. Все мои попытки с ним совладать напрасны, он и слушать ничего не желает, его головка превращается почти в стальной
– Это мне нравится, – произносит она и поворачивается ко мне.
У нее светлые глаза, как у Афины Паллады, и тонкие губы, на которых играет улыбка. Ее лицо до сих пор хранит следы былой красоты. Нет, она ничего, зрелая женщина, яблоко в соку. Жаль, что с вечера я не имел возможности видеть ее лица, наша любовь была бы более предметной и содержательной. А так, вслепую, получилось, как будто занимался сексом с абстрактной идеей.
– Ты ночью говорил какие-то стихи, неужели ты поэт?
– Да нет, начитался вчера всякой дури.
– Это какой же?
– Гомеровой "Одиссеи".
Ее рука скользит выше моего живота и задерживается на груди, от прикосновения к соску по всему моему телу пробегает дрожь.
– А ты забавный, – произносит она.
Не в силах больше себя сдерживать, я набрасываюсь на нее, как тигр на разомлевшую лань, и минут на тридцать номер наполняется ее стонами. Затем мы, пресыщенные и усталые, некоторое время лежим без движений, откинувшись на спину. Наши сердца мечутся так учащенно, что похожи на двух запертых в клетке птичек, готовых вырваться на волю и упорхнуть в открытое небо. Затем она гладит меня по прилипшим ко лбу волосам и говорит:
– Ты молодец, из тебя так и пышет потенция, а тебе-то со мной хорошо?
– Лучше не бывает.
– Спасибо. Между нами могли бы возникнуть хорошие дружеские отношения.
– Я не против. А как же твой муж?
По ее лицу пробегает судорожная тень – нечто среднее между досадой и зубной болью.
– Сейчас у меня нет мужа.
– Так значит, ты свободна?
– Да, мы можем встречаться. Что ты сегодня делаешь?
– У меня сегодня старт.
– Глупенький, что же ты молчал раньше, я хотя бы утром тебя пожалела. Как же ты побежишь?
– Как смогу.
– Тебе же нужно вырвать победу.
– Нужно.
– Иди, прими теплую ванну и ложись ко мне, я тебе сделаю массаж.
Я сбрасываю простыню, встаю с кровати и направляюсь в ванную. Там на полотенце-сушителе висят ее трусики, стеклянная полка вся заставлена косметикой, на раковине на боку лежит открытая бутылочка. Струйка лака, вытекшая из нее, затвердела подобно вулканической лаве и оставила розовый след до самой воронки. По-видимому, когда грянул гром и вырубился свет, она собиралась красить ногти. Значит, наше слияние и для нее было неожиданностью. Грянул гром, и два тела оказались в одной постели. Вот уж поистине любовь, как гром среди ясного неба. А ее можно любить, с ней просто и приятно…
Я навожу ванну и погружаюсь в теплую воду. Блаженство растекается по моему телу, на полке нахожу гостиничную одноразовую бритву и зубную щетку с маленьким тюбиком пасты. Брею щетину на щеках, тщательно чищу зубы, из ее флакона лью на голову душистый шампунь. Затем натираю волосы до образования пены, этой же пеной мою подмышками и вокруг своего "мэтра". Прикосновение к нему доставляет мне особое удовольствие, он опять растягивается до огромных размеров. Нет, все, с этим делом нужно повременить хотя бы до вечера. Зачем возбуждать себя понапрасну, так можно превратиться в раба своего "мастера удовольствий". Нужно укрощать свои страсти. Я встряхиваю головой, как мокрая собака, чтобы вместе с брызгами сбросить с себя наваждение, и опять сожалею, что не очень хорошо выспался. А впереди – старт. Но как здесь с ней укрощать страсти и пребывать в спокойствии? С этой зажигательной женщиной. И это происходит потому, что она все может. Таких я еще не встречал, она в постели подобна богине. Недаром мне приснился сон с ней, как с Афиной Палладой. Из комнаты слышится ее голос:
– Долго не лежи в ванне, а то это расслабляет. Я встаю из воды, быстро вытираюсь полотенцем и выхожу к ней голым, не ощущая никакого стыда, мне с ней очень просто. Она смотрит на меня оценивающим взглядом и произносит:
– Телом ты похож на Аполлона, но красотой – больше на Париса.
Мне приятно слышать эти слова, хотя они меня немного смущают.
Я ложусь рядом с ней на живот, но она просит меня перевернуться на спину, затем, не говоря ни слова, нагибается к моему "мэтру удовольствий" и целует его в макушку. От такого внимания он делает стойку и приводит меня в бешеное возбуждение. Я смотрю на ее склоненную над ним кудрявую голову и вдруг ощущаю, как он погружается во что-то мягкое и уютное, дрожь пробегает по всему моему телу, завитки ее волос приятно щекочут мне живот, несколько раз она проделывает потрясающие движения головой, затем я вижу ее смеющиеся глаза, и она говорит мне:
– На этот раз хватит. С ним у тебя все в порядке. Ты быстро восстанавливаешь силы и собираешь в себе энергию. Сейчас ее нужно разогнать по всему твоему телу, чтобы оно налилось силой. Ложись на живот и расслабься, сейчас я тебе сделаю массаж.
И ее нежные сильные руки начинают разгонять кровь по всем моим мышцам. Меня охватывает чувство такой легкости, как будто я воспаряю в небо и плыву среди теплых облаков. Я смыкаю веки и полностью отдаюсь этой неге. Так проходит четверть часа, после которой я ощущаю приток такой силы и легкости, что кажется, способен одним прыжком взлететь на этот божественный Олимп. Я переворачиваюсь на спину, и, подобно младенцу, только что появившемуся на свет, пробую потянуться. Никакой усталости, как будто и не было ночи, проведенной в любовных утехах. Она смеется.
– Но это не все, – говорит она, – физически ты вполне подготовлен к победе. Ты собрал в себе достаточно энергии. Но этого мало. Тебе нужно психологически настроиться на победу. Мой муж занимался восточной философией и учил меня концентрации. Он многое дал мне, как участнице соревнований и как тренеру. Своих девочек я всегда настраиваю на победу по его методике, которая приносит нам всегда удачу.
– Вы давно расстались с мужем? – спрашиваю я.
И опять я вижу в ее глазах боль и уже раскаиваюсь, что задал этот вопрос.
– Пять лет назад, – отвечает она чуть дрогнувшим голосом, но потом берет себя в руки и продолжает:
– Он исчез после пожара на даче.
– Сгорел?
– Его труп не нашли. Не знаю, может быть, он отправился на небо. Все произошло как-то дико и нелепо.
Некоторое время она молчит. Ее взгляд, как бы тускнея, углубляется в свои неприятные воспоминания.
– Извини, – спешу я отвлечь ее от болезненного прошлого. – Я не знал этого. Иначе бы не спросил.
– Нет, ничего, – спокойно отвечает она и продолжает. – Он был непростым человеком, намного старше меня, умница. Своей ученостью походил на кентавра Хирона, считал себя неуязвимым. А в результате – такая глупая и жуткая смерть. Ты имеешь представление о трассе пробега?