Олимпийский чемпион
Шрифт:
Гордеев вздрогнул от неожиданности – ему казалось, будто со звонка Ирины прошло всего несколько минут. Торопливо заправив рубашку в брюки, босиком он вышел в прихожую и открыл дверь.
– Здравствуйте. Заходите.
– Добрый день, – кивнула женщина.
Он помог Ирине внести сумку.
Однако женщина остановилась в прихожей. Гордеев перехватил вопросительный взгляд Ирины. «Ну как?» – казалось, говорил он.
– Вас больше всего, очевидно, интересует мое решение. Так вот, я согласен.
– Спасибо, –
– Да, отправлюсь немедленно, как только будут выполнены все формальности.
– Когда вы летите?
– Через четыре часа. Я уже заказал билет.
– Не буду вам мешать собираться. Я приготовлю пока кофе?
– Кухня там, – показал Гордеев.
Он вернулся в спальню.
Дорожный саквояж, с которым он обычно отправлялся в поездки, лежал на кровати. Привычными жестами Гордеев перекладывал в него вещи из шкафа.
– А вы останетесь тут, – крикнул он Ирине. – Здесь вам будет безопаснее.
– Думаете? А может быть, мне полететь с вами?
– Нет. Если дело дошло до выстрелов и похищений, лучше вам действительно не появляться в Сибирске. И кстати, вы очень правильно сделали, что тщательно соблюли конспирацию, когда приехали в Москву. Теперь вас у меня ни одна живая душа не найдет.
– И как долго мне здесь находиться? – крикнула Ирина из кухни.
– Пока я не вернусь.
– А когда вы вернетесь?
– Может быть, дня через два-три. Максимум через пять. Как сложатся обстоятельства.
– Я бы могла эти несколько дней переждать на даче у своих друзей.
– Да? А кто будет поливать мои цветы и кормить моих канареек? – ответил Гордеев.
Через минуту Ирина возникла в дверном проеме спальни.
– Вообще-то я не любительница флоры и фауны… – заметила она, обводя комнату вопросительным взглядом.
– Не пугайтесь, насчет канареек я пошутил. А цветы – вот, – Гордеев продемонстрировал хилый кактус в горшке на столе возле компьютера. – Он меня спасает от радиации, но я веду себя крайне неблагодарно и регулярно о нем забываю. Как поживаешь, мохнатый друг?
Он пощекотал кактус указательным пальцем и укололся:
– Ой! Он иногда сердится…
– Кофе пить будете? – усталым голосом спросила Ирина.
– Пожалуй, да.
– Идемте, – кивнула она Гордееву, словно была хозяйкой, а он – гостем.
Кофе оказался вкусным. Густым и крепким, именно таким, как любил Гордеев.
– Вы вообще обедали перед дорогой? – спросила Ирина.
Он отрицательно покачал головой.
– Так не годится, – убедительно возразила Васильева. – Вы должны пообедать. Пока приедете, пока устроитесь – весь день пройдет. Я вам по-быстрому что-нибудь приготовлю.
– М-м, не надо, не беспокойтесь, – замахал руками Гордеев, но Ирина и слушать не стала.
Через
Ирина курила и время от времени поглядывала на его тарелку – проверяла, как он ест.
– А если кто-то позвонит, мне подходить к телефону? – спросила она.
– Обязательно. Я буду вам регулярно звонить. По возможности.
– А если чужие?..
– Чужие – тоже ничего страшного, спросите, что мне передать, я перезвоню.
– Вы ведь один живете?
– Да. По большей части.
– Никто не будет удивляться, услышав женский голос?
– Они привыкли, – легкомысленно брякнул Гордеев и едва не поперхнулся собственными словами.
«Надо же, как сорвалось с языка, – досадуя, подумал он. – Выставил себя ловеласом, да еще и хвастуном. Сейчас она подумает про меня… неизвестно что…»
Но что бы Ирина ни подумала про адвоката, она и бровью не повела, ничем не выдала собственных мыслей. Впрочем, нет, Гордеев заметил в ее глазах озорную искорку.
Гордеев тремя глотками проглотил кофе.
– Спасибо за обед, – сказал, смущенно опуская глаза. – Вот ключи от квартиры. Этот от верхнего замка, этот от нижнего.
– Ладно, – кивнула Ирина. – Разберусь. Приезжайте скорее и, главное, привозите хорошие новости. Да, чуть не забыла…
Она бросилась к сумочке:
– Если будет возможность, передайте письмо моему мужу.
Гордеев взял конверт, сунул во внутренний карман куртки.
– Возьмите что-нибудь теплое, у нас бывает прохладно даже среди лета. А теперь уже все-таки осень, – глядя на него, посоветовала Ирина. – И не забудьте зонтик.
В ее голосе послышались нотки заботливой жены.
– Вы поедете со мной, – сказал Гордеев, поглядывая на часы. – Нам нужно будет заехать на Таганку в юрконсультацию, чтобы составить соглашение на защиту. Мне нужно еще оформить ордер на защиту в стадии предварительного следствия и командировочное удостоверение, а вам нужно будет внести гонорар в кассу нашей юрконсультации. Тогда я официально стану защитником вашего мужа.
«В единстве – наша сила! Вениамин Валеев».
На фоне российского триколора с плаката улыбался холеный дядька предпенсионного возраста с благородной сединой в чубе.
«Братья, смелее, с нами Валеев!»
Гордеев усмехнулся, прочитав этот слоган.
«Валеев – сила и мощь регионов. Голосуем совестью».
Весь аэропорт был заклеен предвыборными плакатами действующего губернатора. Пока Гордеев справлялся о расписании рейсов на Москву, он успел просмотреть добрую кипу рекламных буклетов, ненавязчиво разложенных на всех стойках возле касс.
«Губернатор Вениамин Валеев – надежда Сибирского края», «Валеев – с нами, мыслями всеми и всеми сердцами!»