Оливер Парсон
Шрифт:
Я кивнул, подтверждая, что все понимаю, и она продолжила.
— Второй тип — частичное погружение. Здесь виртуальный мир практически не отличим от реальности. Отличаться могут сеттинги, законы физики, но все это будет настолько реально, что отличия можно списать на погрешность восприятия. То есть вы можете попасть в мир, где действует магия, где живут эльфы, или где изобрели лазеры и телепортацию. Есть миры, где вы сможете летать или пробивать стены рукой. Но везде это будет максимально реалистично. Вы будете уставать, чувствовать
Последнюю фразу Жанна Ольговна произнесла с задумчево-мечтательной улыбкой, как будто вспоминая что-то. И я поймал себя на мысли, что не прочь, чтобы эти воспоминания были у нас общими.
— Третий тип — полное погружение, — Жанна серьезно посмотрела на меня, — Главное отличие, помимо максимальной реалистичности, это стопроцентная обратная связь. Если вам отрубят руку, ваше тело в реальном мире тоже останется без руки. Если вас убьют, вы умрете в реальности. По настоящему.
— Эм... а это вообще законно?
— Более чем! Желающих, поверьте предостаточно! Знаете ли вы, что из пятидесяти миллиардов населения Земли, Марса и Луны, более двух миллиардов имеют виртуальную зависимость, то есть бОльшую часть времени проводят в виртуальности. Причем около двухсот миллионов — в полном погружении. Про миллиарды игроков хитов игровой индустрии я вообще умолчу.
— Ничего себе... — промямлил я что-то невнятное, потому что услышанное меня неприятно удивило.
— Эту информацию, по понятным причинам, стараются не афишировать, — пояснила Жанна, — Скажем так, она для служебного пользования.
— Ну ладно, значит наш уважаемый Проспер находится в виртуальной реальности, так? На какой глубине погружения?
— На полном погружении, — отозвалась Мэрилин.
— Так почему мы не можем его просто вытащить оттуда? Отключить капсулу и все.
— Не все так просто! — вздохнула Жанна, — Принудительный дисконнект — явление, мягко говоря, неприятное. Вас никогда не отрывали от игры?
— Ну, было как-то раз... Жена пришла — бывшая — а я резался в танки. Ну она сдуру стянула с меня шлем. Минут пять отойти не мог, все зайчиков ловил.
— Так вот, в игре эффекты дисконнекта довольно слабы. Но уже при частичном погружении, стоит насильно разорвать соединение и на несколько дней человек напоминает сомнамбулу. Нарушение зрения, слуха, потеря ориентации, путанные мысли, несвязная речь. Без должной медицинской помощи — возможны посттравматические эффекты. Дисконнект из полного погружения — стопроцентная гарантия многочисленных травм мозга. Человек после такого останется дебилом на всю жизнь.
— Ясно... — протянул я.
— Кстати, именно поэтому погружение в виртуальную реальность частичного или, тем более, полного вида, всегда осуществляется только в специальных сертифицированных игровых центрах, под присмотром квалифицированного персонала, — закончила Жанна Ольговна.
— А на кой черт он, — я кивнул на капсулу, — полез в полное погружение?
— Как вы наверное, знаете, — на этот раз слово взяла Мэрилин, — Яков Проспер занимался вопросами моделирования реальностей. Естественно, он изучал их как теоретически, так и на практике, то есть изнутри. Он и раньше не раз входил в полное погружение для более полной проработки своих концепций.
— А на кой черт нам, — я обвел взглядом себя и двух дам, — нужно его вытаскивать, если он сам, по доброй воле туда погрузился?
— Дело в том, — опять перевела внимание на себя Жанна Ольговна, — что существует так называемый предел Минковского. Предельный промежуток времени, который организм человека может выдержать в погружении. Это время — девяносто два дня, плюс минус пару дней для разных индивидов. После этого промежутка времени происходят необратимые изменения, организм начинает отторгать мозг — и, как результат, смерть. Таким образом, все игроки, если они хотят остаться в живых, вынуждены периодически возвращаться в наш дерьмовый мир обратно.
— Я не знал. А как тогда происходит всплытие?
— В разных виртуальных мирах это реализовано по разному. Где-то достаточно просто отдать приказ или прочитать заклинание, в каких-то мирах нужно войти в специальный портал или активировать какое-то устройство. Как вы понимаете, есть много способов реализации, как и много способов попытаться этому помешать.
— Сколько времени наш гений уже в погружении?
— Яков Проспер ушел в полное погружение восемьдесят дней назад. Ранее он никогда не оставался в виртуальности более, чем на неделю. Есть весомые основания считать, что его удерживают там силой.
— Весомые основания?
— Личное состояние в двенадцать миллиардов долларов и недавно составленное завещание — достаточно весомо? — поинтересовалась Мэрилин.
Мне оставалось только присвистнуть.
— Почему же вы сами не отправитесь туда и не попытаетесь его достать?
— Мы пытались. И полиция пыталась. Но не нашли ни следа Якова. Поймите, эти виртуальные миры — они огромны. И их множество, тысячи. Мы знаем, в какой мир погрузился Проспер первоначально и где он обычно там жил. Но на этом след теряется. Он как будто сквозь землю провалился.
— Что же вы хотите от меня?
— Вы должны отправиться в виртуальность, найти там Якова, и вернуть его обратно. Живым и, по возможности, невредимым, — ответила Мэрилин.
— По моей оценке, это будет непростое задание, сопряженное с большим риском. А я недешево беру за такие вещи.
— Сколько вы хотите?
Я прикинул все возможные издержки, посчитал что да как. Прибавил еще премию за риск. Подумал, что раз имею дело с миллиардером, то можно и понаглеть, и умножил сумму на два. Потом взял свой смартфон, написал на экране число, и показал Мэрилин. Она не говоря ни слова просто дописала в конце еще один нолик.