Оливия Джонсон и охотники
Шрифт:
— Смерть? Это ты? — Мне казалось, что за мной пришли, но это оказалось еще хуже.
— Нет, дорогуша, что ты я лишь хотела забрать пироги, которые я испекла своим друзьям.
Этот голос я бы узнала где угодно, это была миссис Генриетта, она приехала не вовремя, ведь я отдала пироги церберу, вышла из комнаты, а еще…
— Вы меня видите?
— Конечно, вижу, ты же не прозрачная. — Сказала она обыденным тоном.
— Ха-ха, как смешно, а эти люди меня не видят, представляете! — Я положила руки на пояс.
— Странно, не так ли? —
Из кареты сначала появились ее ноги в черных туфлях на шпильке, затем и она сама. Она была одета в черное, длинное платье. Волосы были заплетены в узелок, на голове красовалась шляпка с черной фатой.
Увидев ее в таком виде, я спросила:
— На свадьбу собираетесь?
— Нет, я ездила на похороны.
— На чьи?
— На твои конечно.
У меня заложило уши от этих слов, а ноги стали ватными:
— Вы что шутите? — Я искоса посмотрела на нее, а она посмотрела мне прямо в глаза.
— Возможно, но я знаю точно, мне нужно от тебя избавиться, ты занимаешь
слишком много места, и мне это очень не нравится. — Она рассматривала свои ногти на руке, словно ее действительно не волновало мое присутствие.
— Как я могу занимать много места, когда я живу на чердаке, когда я оттуда не выхожу?
— Знаешь, а ты не так глупа, как я думала, но мне все равно нужно избавиться от тебя, увы, это неизбежно. — Она говорила так тихо, что это было больше похоже на шепот.
— А не легче было бы, просто отпустить меня? — Я расслабила и опустила руки, думая, что так и будет.
— Да, действительно… — она задумчиво почесала подбородок.
— Ух, слава богу, — у меня как будто камень с души свалился.
— Но, нет.
— Почему нет? — Я была в шоке, ведь все пошло как по маслу, но не пошло.
— У тебя проблема с документами, по ним тебя вообще не существует, конечно, я могу тебя отпустить, но каковы последствия. Во — первых, где ты будешь жить? Во — вторых, откуда ты возьмешь деньги на одежду и пропитание? Тебя будут разыскивать, как сбежавшую из детского дома, а когда они заметят, что тебя по документам не существует, будет нечто ужасное.
— Возможно, вы правы, но убивать меня из — за каких — то документов. Которые кстати, можно сделать, соврав про пожар в доме, жила бы я у Софи, насчёт денег, я могла бы устроиться на работу.
— Да, ты действительно умна, видимо чтение книг пошло тебе на пользу. — Видимо устав стоять она села обратно в карету, но развернулась ко мне.
— Благодарю, — я сделала элегантное па.
— Но у меня есть идея еще лучше, — она махнула рукой на соседнее место рядом с ней.
— Нет, я с вами не поеду, — я снова сложила руки вместе, мне казалось, будто так я казалась круче.
— Думаешь, у тебя есть выбор? — Она щелкнула пальцами левой руки.
— Это что, вы что ритм, какой — то уловили, что ли или позвали своего дворецкого?
— Почти, обернись.
Обернувшись, я увидела двух призраков, один был высокий и тощий, во фраке и с цилиндром на голове, насколько можно было разглядеть, на лице у него красовался монокль, крючковатый нос напоминал коршуна, отчего вид его был грозным. Второй был полненький и небольшого роста, также во фраке и цилиндре, его же лицо больше было похоже на поросячью морду.
Не знаю отчего, но в дрожь меня бросало, одно дело читать о приведениях, другое дело их видеть, а это поверьте не одно и то же.
— Выбирай Оливия, либо ты добровольно поедешь со мной, либо ты поедешь со мной под наблюдением Кевина и Синди.
Сама не заметила, как расхохоталась.
— Что смешного? — Недоумевала миссис Генриетта.
— Кто из них Синди? — наконец остановившись, спросила я.
Толстячок поднял руку, явно засмущавшись, наверно по призраку это не определить, но наверно засмущался.
— Кевин и Синди, — произнесла я и снова захохотала.
— Все равно не понимаю над, чем ты смеешься.
— Ну, понимаете, его зовут Синди, а это девчачье имя, — я снова расхохоталась, — а Кевин такой серьезный, что невозможно поверить, что его зовут Кевин, — я повернулась к Кевину и снова расхохоталась.
— Все равно не понимаю, так ты поедешь со мной?
— Нет, — все еще хохоча, ответила я.
— Синди, Кевин! Берите девчонку и поехали.
Даже сейчас мне было смешно, хотя по идее мне было не до смеха, ведь, несмотря на то, что они парили как пушинки над землей, подхватить меня им не составляло труда. И они запихнули меня в карету напротив Миссис Генриетты.
Я перестала смеяться, когда дверца кареты закрылась, и мы двинулись, куда-то вперед. Мы ехали в полном молчании, я смотрела на улицу, пейзажи все время менялись. Они были то яркими, то мрачными и снова яркими.
Призраки сидели возле меня, коршун слева, поросенок справа, я то и дело посматривала на них, иногда я хихикала.
Миссис Генриетте видимо надоело мое хихиканье, и она решила поговорить.
— Как дела? — спросила она весьма обыденным тоном.
«Как дела? Еще что спросила бы, ни чего что на меня напал цербер, ничего, что сквозь меня прошло два человека, ничего, что вы хотите меня убить? Ничего что возле меня сидят два призрака с дурацкими именами?».
— Нормально, а у вас как?
— Весьма недурно, принимая в свой счет, то, что я от тебя скоро избавлюсь.
— Поздравляю вас, — я снова уставилась на толстячка, он занервничал, хотя точно сказать не могу, как я это поняла.
— Мистер Синди, — я старалась не хохотать, называя его имя, — Можно задать вам один вопрос?
— Можно, — от этого голоса у меня побежали мурашки, голос издавался как будто издалека, словно сейчас я слышала эхо.
— А как вы умерли? — Может и нельзя задавать такие вопросы призракам, но меня просто распирало от любопытства.