Олька
Шрифт:
– У вас заплачено за партнерские роды? – Нахмурился доктор.
– Сейчас платится. – Буркнул Толик, не отвлекаясь от меня. – Я никуда не уйду, если не хотите драки.
Врач вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Это его право, как второго родителя. Хочет, пусть присутствует. Я, конечно, переживаю за его состояние, но за свое я переживаю куда больше. А мне комфортнее, когда рядом со мной родной человек.
Ко мне подцепили какие-то аппараты, чтобы отслеживать ход событий и здоровье ребенка. Считали схватки. Несколько раз просили выйти рычащего на всех мужа. Я видела, что ему плохо от того, что мне больно. И… до меня только что дошло, как же он меня любит. И дочь любит. И не бросит нас никогда, потому что…. Потому что сейчас он смотрел на меня так, как на весь мир. И его руки тряслись от страха за нас.
– Тужьтесь! – Заорал на меня врач, когда меня скрутила особо сильная схватка.
– Уй-ё-о-о-о! – Проорала тоже во весь голос.
А потом как-то так хорошо стало. Легко и не больно почти. И ребенок где-то неподалеку закричал. И Толик, здоровый взрослый мужик, вдруг тихо разрыдался, закусив губу. Не выдержала все-таки нервная система.
– Люблю тебя. – Прошептала потрескавшимися губами.
Думала, что в этом шуме не услышит. Услышал. Растер слезы по щекам и улыбнулся. Счастливо так.
– Люблю. – Тоже прошептал одними губами.
Эпилог
Ольга
Дочь мы назвали Александрой. Как маму у близнецов-Догилевых. Почему? Да потому что она та, кто фактически заменил мать Толику в свое время. Маленькая Сашка первые два дня крепко спала, хорошо ела и смотрела на этот мир… абсолютно папиными глазами. Гарин дневал и ночевал у нас в палате, вынудив руководство больницы дать ему разрешение на постоянное пребывание здесь, с нами.
Я ласково погладила дочь по темным крохотным волосикам. Идеальный генетический слепок с папы удался на сто процентов. Моего в ребенке не было ничего, кроме того, что это девочка. Даже если бы я не сказала Толику, что это его дочь, то после родов он бы тут же догадался об этом, едва взглянув на нее.
– Проснулись уже. – Муж, тряхнув влажными волосами, поспешил к нам.
– Угу. – Похрипела, отнимая Сашку от груди.
Толик тут же подхватил ее на руки и легонько прижал к себе.
– Такая маленькая. – В который раз пробормотал он.
Я тихо фыркнула. Я ее еле родила, а он «маленькая».
– Мама уже звонила. – Я кивнула на телефон на тумбочке. – Сказала, чтобы в честь нее не называли, а то сразу будет понятно, что она бабушка в столь молодом возрасте. Вот вторую родим, там уже можно будет, как она сказала. – Сообщила ему.
Толик флегматично пожал плечами.
– Оль, давай подождем пару лет, а то я вторые роды вряд ли сейчас переживу – Серьезно попросил он меня.
Мда, права была Настя. У мужиков крайне хрупкая психика. Но и я бы тоже погодила пока со вторым ребенком.
***
– Горько! – Шепотом орали девчонки при выписке из больницы.
Толик вручил мне обручальное кольцо сегодня утром, сказав, что все штампы в документы поставлены вовремя. Вот и встречали на крыльце больницы нас Анжелика, Надя и Настя таким поздравлением. А шепотом девочки кричали, потому что Сашка уснула еще на стадии упаковывания ее в конверт. Тут же подарили нам автолюльку и сказали, что остальные подарки будут ждать нас дома.
Обратно нас везла тоже Машка.
– Их сейчас по следственным отделам таскают. Даже психоневрологическую экспертизу провели. – Рассказывала она про родителей Толика. – Короче, признали их здоровыми и теперь посадят, зуб даю. Не вздумай начать их отмазывать. – Предупредила она моего мужа.
Тот покачал головой.
– Не буду. Они Оле хотели навредить. Туда им и дорога.
Дома нас встречала довольная Виктория. Глянула на мелкую, поцокала языком и вздохнула.
– Аж завидую. – Но тут же переключилась на деловой тон. – Так, Гарин. Услуга за услугу. Ты мне доделывал дом, я вам доделала детскую. Ночей не спала, между прочим….
– Так тебе Артур и разрешил бы по ночам работать…. – Фыркнул Толик.
– А кто сказал, что я работала? Просто не спала. – Ответила довольная Вика и повела нас наверх, показывать, что она там навыдумывала.
– Ух ты! – У меня отвисла челюсть. Виктория из гостевой комнаты соорудила просто комнату принцессы. Но не приторно-розовую, а в мягких и светлых тонах. И кроватка с бледно-сиреневым балдахином сюда вписалась просто идеально. И дверь еще одну сделали прямо в нашу спальню. И кучу коробок с ленточками сложили в углу. – Спасибо, Вик. Ты прямо волшебница.
Она даже засмущалась и отмахнулась.
– Да ладно. Тут дел-то на пару дней было…, если плотно и всей бригадой работать.
Я была с ней несогласна. Я вот совсем ничего вытворять не умею. Даже с готовкой и то проблема. Толик, конечно, давится, да ест. Но хотелось же хоть что-то нормально научиться делать.
***
С того дня про Толиных родителей мы больше не говорили. Муж всячески уклонялся от этой темы, лишь пару раз рассказав о малой части своего «детства». Зато мама с отчимом приехали через неделю после выписки.
– Слушай, дочь. А тебе ее в роддоме не подменили случайно? – Мама пристально разглядывала Сашу, пока отчим с Толиком осматривали участок вокруг дома на предмет постройки теплицы. Толика перемкнуло посадить «все самое натуральное», чтобы аллергии не было.
– Чего это? – Вскинула я брови.
– А того…. Она же на тебя совсем не похожа. – Мама нахмурилась и подъехала на инвалидной коляске еще ближе. – И глаза не твои. И нос….
– Зато на Толика похожа. – Насупилась я. – Копия же папина.
Мама задумалась.
– А чего тогда ребенка прятать от родного отца хотела? Он бы тебя все равно нашел, а по этой девочке легче всего определить, кто папаша. – Махнула она рукой и погладила Сашу по маленькой щеке.
– Я ж не знала, что она такая получится. – Принялась оправдываться.
Мама все так же задумчиво покивала головой.
– А мне новую операцию назначили. – Вдруг тихо проговорила она. – Мурзик все никак смириться не может….
Я замерла, приподняв дочь повыше.