Олька

Князькова Нина

– Толь, все хорошо. – Погладила его по щеке, пока Машка на разрешенной скорости и аккуратно объезжая все ямки, везла меня в город. – Мне совсем не больно.
– Больно и правда пока не было.

Гарин скрипнул зубами и тряхнул головой.

– Олька моя. – Процедил сквозь зубы. – Корсарова, блин…. Жениться не успел. – Пробормотал он абсолютно бессвязно.

– В смысле? – Напряглась я. Что он там еще себе придумал? – Толь, ты о чем?

Я старалась игнорировать редкие спазмы внизу живота. Докопаться до истины сейчас было куда важнее.

– Замуж тебя хотел позвать. – Вздохнул он.
– А теперь ребенка по суду придется на себя записывать. – Пожаловался. – А ведь уже документы на регистрацию начали готовить. Через неделю бы и свадьба была.

У меня возникло ощущение, что Толик мозгом поплыл. Или я совсем мыслить перестала, ибо ничего не поняла.

– Ясно. – Встряла Марья. – А документы не старый знакомый Гека готовил? – Спросила она.

– Он. – Вдруг вскинулся Гарин.

– Мгм. – Машка, не отрывая взгляда от дороги, быстро набрала какой-то номер и поставила телефон на громкую связь. – У нас ЧП! – Проорала она, едва трубку взяли. – Надобно Гарина и Корсарову через полчаса в перинатальном центре встретить так, чтобы и Корсарова уже Гариной была! – Обрадовала она человека на другом конце трубки.

– Ясно. – Совсем невесело ответила трубка и звонок прервался.

– Правда, я лучший переговорщик? – Гордо заявила Догилева, выпятив то, что у женщин считается грудью.

– Ты-то его откуда знаешь? – Проворчал оживившийся Толик.

– А он меня, было дело, на ручках носил. Кобель. И это при живой жене. – Вновь начала глумиться Машка, искоса поглядывая на меня. – Оль, доедешь?

– Должна. – Ответила дрогнувшим голосом.

До меня только что дошло, что меня, вот примерно в данный момент…, замуж выдают на официальном уровне. Кажется, я начинаю нервничать.

– Я хотел все по правильному сделать. – Пробормотал Толик, отняв от меня одну руку и полез во внутренний карман пиджака. – Но…. Ты за меня ведь выйдешь? – Он вытащил бархатную коробочку и протянул мне. И столько неуверенности было в его голосе, что я, пережив еще один спазм внизу живота, согласно кивнула.

– Выйду. – Улыбнулась и взяла коробочку в руки. Открыла. – Часики! – Радостно взвизгнула, увидев изящное произведение искусства на бархатной подушечке. Все такое цветочное и воздушное….

– Как часики? – переполошился Гарин и заглянул в коробочку. – Гмм, действительно, часики. Он тут же принялся рыться в остальных карманах, в то время, когда я уже выудила это лепесточное чудо и принялась искать застежку. – А, вот. – теперь мне в руки положили еще одну коробочку. Уже открытую.

– Ох, - я замерла, разглядывая кольцо. Вроде бы с виду простое, но стоит приглядеться и…. – Какое красивое.

Пока я любовалась кольцом, Толик благополучно нацепил мне на запястье часы. Затем, на моем безымянном пальце появилось кольцо.

– Ну, горько, че! – Громко гаркнула Машка, все так же внимательно смотрящая на дорогу.

Но, едва я потянулась к губам толи жениха, то ли уже мужа, как меня скрутил первый сильный спазм. Я задержала дыхание и зажмурилась.

– Оля! – Переполошился Толик.

– Блин, - занервничала Машка. – Ты это, потерпи. Не вздумай рожать! Минут пятнадцать осталось.

Я истерично хихикнула. Легко сказать, потерпи. Как тут терпеть-то? Толик еще кому-то звонил (в больницу, что ли), даже на кого-то орал, но это прошло мимо моего мозга. Я старалась задерживать дыхание и не стонать, когда схватывало особенно сильно, потому что Толик от этого нервничал еще сильнее.

– Приехали! – Оповестила нас Машка и первой выскочила из машины, едва та остановилась.

Нас уже ждали. Несколько человек в халатах выкатили каталку, на которую меня уложил Толик. Вот только далеко меня не увезли. К Гарину подошел человек в дорогой одежде и протянул ему бумаги. Толик быстро одолжил ручку у одного из сотрудников больницы и расписался. Затем, протянул бумагу мне и ткнул пальцем в то место, где мне нужно было поставить автограф. Я урвала момент между схватками и быстренько черкнула там, где надо.

– Поздравляю. – Услышала краем уха, когда меня уже завозили в больницу.

В каком-то коридоре меня перегрузили на другую каталку и куда-то снова повезли. Толик пихнул бумаги Машке и поторопился за мной. Ой, черт! Опять больно. Я старалась задерживать дыхание и просто терпеть. Мама, когда я спрашивала ее о родах, сказала, что это самое главное. Кроме терпения и компетенции врачей в родах мало что другое играет роль. Вот я и терпела. И на врачей надеялась тоже. И на Толика.

В предпоследних дверях его остановили, сказав, что дальше нельзя. Гарин остался скандалить, а меня повезли дальше. Я пыхтела и страдала молча, сжимая зубы. Меня быстро переодели в некое подобие халата и определили уже на третью лежанку в небольшой палате.

– Та-ак, кто тут у нас? – В палату вошел уставший врач и тяжело вздохнул. – Корсарова, у вас же срок еще не подошел. Вы чего удумали рожать сегодня?

– Гарина уже. – Выдавила из себя, свернувшись калачиком от сильнейшего спазма.

– А, ну это меняет дело. – Хмыкнул он. – Если Гарина, то можно и сегодня рожать. Давай-ка тебя осмотрим.

После осмотра доктор нахмурился.

– Через полчаса ждем полного раскрытия. Быстро слишком. А еще плод у вас не маленький, так что придется потрудиться. – Предупредил он меня.

– Ребенок. – Вновь скрипнула зубами.

– В смысле?

– Не плод, а ребенок. – Выдохнула, откинув с лица прилипшие волосы. – Дочь!

– Огрызаетесь? Это хорошо. Злые мамочки рожают быстро и безболезненно. – Кивнул он своим мыслям.

Вне палаты послышался шум и в помещение ворвался Толик в какой-то голубой униформе. Сразу же подскочил ко мне.

– Ты как? – Вгляделся он в мое лицо.

– Терпимо. – Попыталась улыбнуться.

– Я буду рядом. – Он погладил меня по голове.