Оллвард. Разрушитель миров
Шрифт:
Несгибаемые. Непобедимые. В ее памяти всплыли немногочисленные знания о Древних, которые она получила давным-давно на одном из уроков. Невероятные существа, рожденные в утраченном мире.
Ее тело горело от напряжения. Она ломала ногти, цепляясь за кирпич и дерево; из ее пальцев торчали занозы. Она почти не чувствовала боли: какие-то ощущения она перестала испытывать еще во время обучения, остальное поглощали адреналин и страх. Она карабкалась и прыгала, падала и крутилась. За ее спиной оставались обломки винных бочонков и телег, перевозивших фрукты. Жрецы осыпали ее проклятиями,
Ни один человек, состоявший в Гильдии, ни разу не убивал бессмертного. Среди них не было глупцов, которые бы рискнули на это пойти. Мало кому приходилось хотя бы раз увидеть Древнего своими глазами. Как лорду Меркьюри удалось затащить одного из них себе на службу?
Она пыталась извлечь из памяти хоть что-нибудь, что могло бы ей сейчас пригодиться, вспоминая слухи, которые ей доводилось слышать о Древних, об их сильных и слабых сторонах. Преподаватели и преподавательницы, обучавшие их в Гильдии, уделяли мало внимания легендам и существам из утраченных миров. Ни один убийца ни разу не охотился на дракона. Они предпочитали не связываться с бессмертными привидениями, сохранившимися на просторах Варда.
«До тех пор, пока Меркьюри не подослал одного из них, чтобы меня убить», – мысленно усмехнулась Сораса.
Она превосходила Древнего по скорости; она была меньше и хорошо знала город. Но все это дало ей преимущество лишь в пару минут.
И эти минуты быстро истекали.
Наконец он догнал ее, неудержимый, словно горный обвал. Она успела обнажить меч раньше и тут же ударила им наотмашь. Когда она замахнулась в следующий раз, ее клинок ударился о его удлиненный меч.
Она с тоской подумала о Гарионе. Будь он сейчас рядом, она могла бы вытолкнуть его вперед, навстречу опасности.
Но я одна. Я сама избрала этот путь.
Он стоял недвижно, как скала, скрестив с ней мечи. Ее клинок упирался во вражеское лезвие почти у самой рукояти. Только так она и могла его удержать, ощущая, как руки и ноги стонут от напряжения. Она понимала, что у нее нет шансов победить его силой, поэтому даже не стала пытаться. Когда он открыл рот, чтобы заговорить, она плюнула ему в лицо.
– Треклятые Веретена! – выругался он, в отвращении попятившись. Ему хватило брезгливости и глупости, чтобы стереть плевок с лица.
Она ударила ногой по земле так, чтобы в глаза Древнего полетело облачко пыли, и, обвившись вокруг его тела, заползла ему на спину. В следующее мгновение она занесла кинжал и приготовилась ударить его в то место, где шея переходила в плечо. Так она смогла бы рассечь и мышцу, и вену. Нужно убить его, причем быстро. Второй рукой она обхватила его шею и сдавила ее изо всех сил. Сораса не могла сказать, скольких людей она задушила точно таким же образом. Она давно уже сбилась со счета.
К своей радости, она ощутила, как Древний хватает воздух ртом. Дышать нужно даже бессмертным.
Она нанесла удар, но мужчина дернулся, помешав ей попасть точно в цель. Кровь забила фонтаном, растекаясь по его плечу, но этого было недостаточно.
Он
– Ну и натворили мы с тобой дел, – выдохнула Сораса, устало вглядываясь в другой конец улицы. Все ее тело выло от боли.
Ее голос отразился от стен переулка. Древний усмехнулся и взглянул на кровь, заливавшую его плечо.
– Вот же глупости, – проговорил он, сжав зубы. В его рту тоже была кровь.
Ощутив прилив гордости, Сораса шумно втянула в себя воздух.
– Обещаю, что не причиню вам вреда. – Древний снова протянул ей руку. – Пойдем, смертная.
Для Сорасы Сарн смерть была желанным другом. Они с богиней Лашрин провели много лет рука об руку. Одна следовала за другой, как ночь за сумерками. Но никогда раньше Сораса не ощущала ее дыхание настолько близко.
Перед ее глазами возник лорд Меркьюри, бледный и жуткий, с острыми зубами и отрешенным взглядом. Это было так на него похоже: подобрать для нее такую смерть, которую она не сможет ни обогнать, ни перехитрить.
Хорошо, что Сораса не верила в неизбежность. Она верила лишь в удобные возможности, а их можно было найти всегда.
– Пойдем, смертная, – повторил Древний. Его пальцы дернулись.
– Нет, – отрезала она и рассмеялась, убегая от него в последний раз.
Ее меч остался лежать в грязи.
Она с размаху опустилась на стул и, закинув ногу на столик, принялась нервно притоптывать по полу второй ногой. «Я выгляжу как пугало», – подумала она, заметив сомнение на лице разносчицы. Сораса была с ног до головы покрыта грязью и кровью; одна из ее кос расплелась и черной волной рассыпалась по плечу. Царапина на губе кровоточила, и Сораса слизнула красные капельки. Растянув губы в пугающей улыбке, она подняла два пальца, и девица поспешила за выпивкой.
Сораса была не единственным посетителем портовой таверны, казавшимся весьма потрепанным жизнью. Она заметила нескольких мужчин в синяках и ссадинах, которым, по всей видимости, не повезло столкнуться с ее быками. За остальными столиками сидели моряки, напившиеся эля до полусмерти. Среди них она разглядела нескольких помятых айбалийцев в темно-синей шелковой форме Штормовой флотилии. Они тоже ее увидели и взмахнули пальцами, приветствуя соотечественницу.
Она не ответила им тем же.
Разносчица поставила перед ней две оловянные кружки за мгновение до того, как дверь отворилась, впустив свет в темный обеденный зал. Моряки принялись морщиться и материться, но бессмертный не обратил на них никакого внимания. На секунду он застыл в ореоле света, отбрасывая на Сорасу свою тень.
Она не шевельнулась, пока он проходил по залу и усаживался на стул.
Не говоря ни слова, Сораса толкнула кружку на другую сторону щербатого стола. Древний изумленно уставился на плескавшейся в ней эль, но все же поднес ее к губам и сделал глоток. Его жесты казались неестественными и напыщенными.