Оловянная корона
Шрифт:
Вообще, как уразумел Лейтли, поселение было зажиточным, несмотря на бывшее недалекое соседство с разбойниками - то ли крестьяне смогли договориться, то ли их сеньор давал необходимую защиту. Но в загонах мычала скотина, изгородь стояла ровно, дома казались крепкими. Вот только людей нигде не наблюдалось.
Лорду Виргирдских земель на мгновение показалось, что это уже с ним происходило. Он уже видел такие пустые деревни, как эта, дочиста вылизанные голодной собакой войны, когда на их земли пришли северные племена. Сиротливо глядящие на путников оцепеневшие окна домов, внутри которых еще вчера теплилась жизнь, а ныне царило опустошение.
В груди кольнуло нехорошее
Айвин шел быстро, и не таясь, по всей видимости, не разделяя настроения своего друга, лишь ежеминутно почесывая свое родимое пятно. Но именно полубог первым заметил их...
Здесь были люди. Были когда-то. Теперь кто-то бережно собрал их тела у южной стены одного из домов, где они и лежали друг на друге, залитые кровью, с нелепо раскинутыми руками. Их сваливали, точно дрова: аккуратно, друг на друга, нижние ряды вдоль, верхние поперек. И только один опрокинулся головой вниз и подобрал руки под себя. "Пытался молиться Единому Богу перед смертью", - понял Иллиан.
Он подошел к мертвецу и перевернул его на спину. Крепкий старик с мясистым носом и короткой бородой, перепачканной в крови, уставился мимо него, недоумевая, зачем его потревожили. Лейтли не без содрогания оглядел мертвеца - горло тому перерезали, как барану, от уха до уха.
Сзади раздались булькающие звуки. Лорд обернулся, без интереса посмотрев, как стражник, облокотившись на дом, извергал из себя все ранее съеденное в деревне мыслевидцев. Халиль что-то говорил Фергусу и пытался взять за руку, но тот лишь отмахивался и продолжал отплевывать слюну вперемешку с рвотой. Не так еще жесток парнишка сердцем, не привык к подобному зрелищу. Ну ничего, настала пора учиться быть воином. Иллиан вернулся к осмотру трупов.
– Похоже, что кинетики потом вернулись сюда, - предположил Игорь. По его спокойному лицу стало понятно - зрелище его не трогает. Похоже, видал и не такое.
– Зачем им возвращаться сюда?
– спросил Иллиан.
– Если они спешат увести пленницу, зачем возвращаться, чтобы убить кучку крестьян?
– Спохватились, что те могут указать дорогу, по которой они ушли, - пожал плечами мыслевидец.
– Или это жест устрашения - мол, не ходите за нами. Или засада. Кто ж их разберет.
– Это кинетики, - тупо, уставившись в одну точку, сказал Айвин.
– Я в этом уверен.
– Да, но как-то странно все, - развел руками Лейтли.
– Они очень могущественны, но здесь все перерезаны мечом. Я видел, на что способен Айвин, это не похоже на...
– А на что это похоже?
– раздался голос внутри его головы.
– Откуда ты можешь знать, глупец, как могут убивать кинетики? Может, они обставили все именно так, чтобы никто не подумал?
– Но все равно странно, - подумал про себя Иллиан.
– Людей убили уже давно, полдня прошло не меньше.
– Ты можешь ошибаться...
– рассмеялся голос.
– Разве ты не ошибался раньше?
– Ошибался, но...
– Вся твоя жизнь - это сплошные ошибки и разочарования, не забывай об этом. Ты склонен ошибаться, у тебя к этому огромный дар. Запомнил?
– Запомнил, - согласился Иллиан.
– То-то же, лорд Соленых Земель.
У Иллиана дух перехватило. Он почти забыл про это шутливое прозвище, данное ему отцом. "Куда ты отправился, мой маленький лорд Соленых Земель?" - спрашивал часто он. Перед глазами мелькнул высокий могучий Лейтлипорт
– Ил, надо идти, - от прикосновения Айвина Лейтли невольно вздрогнул, и мираж растворился в воздухе.
– Может, мы еще успеем их нагнать, если будем двигаться быстро.
Вместо ответа Лейтли вновь обернулся на Фергуса, который уже стал потихоньку приходить в себя, посмотрел на чересчур участливого Халиля, перевел взгляд на друга и, обессилив, рухнул задницей на землю. Как он устал от крови и смертей, неужели Три Бога не могут смилостивиться над ним и дать несчастному лорду Виргирдских земель покоя!? Да и плевать, если честно, на это лордство, не прибавившее ему ни капли счастья, лишь полностью поглотившее все время, окружив ненужными заботами и хлопотами. Ведь насколько он был счастливее во временном лагере при осаде Утеса Гроз, когда его жизнь могла прерваться под внезапной атакой племен в любую секунду! Он тогда обладал всем, чем только мог обладать - у него была любимая женщина, достойный сеньор и острый меч. Разве нужно что-то еще?
– Надо идти, надо догнать мерзавцев, - снова раздался мужской баритон внутри головы.
Иллиан только сейчас понял, что это не его голос. Совсем не его, и никогда им не был. Даже интонация у произносящего слышалась другая - раздраженная, нетерпеливая. Лорд Лейтли, как, впрочем, и некогда бедный рыцарь Иллиан, никогда не позволяли себе разговаривать в подобном тоне - неважно, кто стоял перед ними: дорожный попрошайка или зажиточный крестьянин.
– Надо похоронить людей, - он даже не понял, вслух сказал или про себя.
– Похитители уходят, - прошипел голос.
– Надо похоронить людей, - теперь явственно услышал себя Иллиан.
Он разорвал свой плащ на короткие полосы и завязал глаза умершим, чтобы не ослепли, перебираясь по огненной реке в королевство Темного бога. Потом поднялся на ноги и вошел в ближайший дом, прошелся по всем закоулкам, пока не вышел позади, где увидел крытый загон для животных. Только там сир Лейтли обнаружил, что искал. Пять кривых и хиленьких мотыг стояли вместе с другими инструментами в углу хлева. Иллиан взял все и вернулся обратно. Одну он отдал Халилю, другую, поколебавшись, Фергусу, еще Айвину и Игорю. Отошел в сторону, дальше от домов, вонзил проржавевшее железо в землю. Та, пронизанная дождем, набравшая силы от пролившийся влаги, поддавалась с трудом, но Лейтли понравилась неожиданная боль в спине и руках. Главное, что теперь в его голове стало покойно и тихо. И никакой голос больше не произносил ни слова.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Мёнемейстер
Кудрявый тощий Мишка Канторович нетерпеливо почесал свой горбатый длинный нос.
– Руслан, ну чего? Пора ведь уже.
Руса спокойно посмотрел на этого выхолощенного "комсомольца". Они, кинетики, вообще к телепатам относились с предубеждением, а Мишку почти все недолюбливали. Скользкий он, в любую щель без мыла влезет и вылезет, да еще со своей выгодой. И нашим и вашим за копейку спляшем. Но теперь уже делать нечего, теперь в одной связке. Слишком далеко все они зашли.