Омаранская сага
Шрифт:
Мелкие камешки, сыпавшиеся из-под ног людей и животных, ручейками скатывались вниз, поднимая вековую пыль. Целое облако ее уже повисло, свернувшись тугой спиралью, над обрывом, словно маяк, указывавший местонахождение армии. В раскаленном добела небе тут и там виднелись мелкие точки: это Киррикри и его совы патрулировали местность. Всякая жизнь так давно исчезла со дна пересохшей котловины, что никто больше не поднимался в воздух — даже птицам-падальщикам нечем было здесь поживиться.
Во второй половине дня войско уже стояло на дне мертвого моря, хотя о том, что тут когда-то плескалась
Солдатам пришлось обвязать лица кусками материи, иначе невозможно было дышать.
— Днем лучше отдыхать, а идти ночью, легче дышать будет, — сказал Брэнногу Игромм.
Брэнног передал его слова Корбилиану, который нашел совет маленького человека разумным. Никто не стал спорить, и только Элберон резко бросил Гайлу:
— Надолго нас не хватит. Еще несколько дней такого кошмара, и мы будем ни на что не годны на поле боя. Это плохо спланированный поход. У Корбилиана и этого птичника есть свои ресурсы, даже маленький народ одарен силой, а у нас ничего нет. Что мы тут, приманка для врага? Пока нужда, так важна, а нужда пройдет, так и бросить не жалко?
Измученный до предела Гайл только и смог выдавить:
— Слишком поздно возвращаться, Моррик.
Армия продолжала шагать всю ночь. Когда стемнело, в пустыне стало заметно холоднее, но после такой безумной жары это оказалось даже приятно, да и идти было легче. Ничего больше не изменилось. Песчаная поверхность оставалась ровной и гладкой, как стоячий пруд безветренным полднем. Под утро сделали привал. На этот раз никто уже не выбирал соседей, пустыня стала общим врагом. Здесь, среди монотонного пейзажа, веками не менявшего свой облик, сражаясь с убийственной жарой, давно уничтожившей все живое, разрозненная дотоле армия наконец обрела единство. Общее страдание сплотило воинов, и это чувствовал и Корбилиан, и другие командиры. Палатки едва прикрывали людей от палящих лучей солнца. Разговаривать не хотелось. Те немногие слова, без которых было не обойтись, звучали невнятно и глухо; казалось, вечное молчание, оскорбленное столь бесцеремонным вторжением в свою вотчину, пожирало каждый звук, едва он успевал сорваться с губ.
Несколько лошадей погибло, и их пришлось зарыть в песок, хотя Земляные Люди советовали его не тревожить. К ночи войско снова двинулось в путь. Через три дня путь ему преградил еще один склон, не такой отвесный, как первый. Одолев его, отряды оказались на месте, где глубина моря была когда-то наибольшей. Песок серебристым ковром раскинулся перед ними в нежном свете луны, и не было ни дюны, ни камня, которые нарушали бы его сводящее с ума однообразие. Когда первые лучи зари окрасили пустыню в розовый цвет и люди снова принялись разбивать лагерь, с неба спустился Киррикри и сообщил Сайсифер, что
— Спроси у него, что происходит снаружи, — попросил Корбилиан.
— Совы не улетают так далеко. Но он говорит, что на том берегу виден густой лес, — ответила девушка.
— На краю пустыни?
— Такова мощь, исходящая из-под земли, — только и смогла добавить она.
Весь этот день воины крепко спали, к даже жара не была им помехой. Только маленький народ не смыкал глаз. Что-то тревожило Земляных Людей, они то и дело бросали подозрительные взгляды на песок под ногами. Наконец Игромм, мрачнее тучи, пришел к Корбилиану.
— Плохо, — заявил он.
Корбилиан в замешательстве поглядел на Брэннога:
— В чем дело?
— Это самая глубокая часть пустыни. Слой песка под нами сейчас совсем тонкий, а внизу — сплошная скала. Но мы чувствуем там какое-то движение. Ритмичное.
Вдруг он вскинул руку и, указывая в расплывавшуюся в мареве даль, буквально прошипел:
— Смотри!
Корбилиан приставил сложенную козырьком ладонь к глазам и принялся вглядываться в южную часть горизонта. Там виднелись какие-то дюны, вносившие некоторое разнообразие в убийственно монотонный пейзаж.
— Час назад там ничего не было, — заявил Игромм.
Тем временем Земляные Люди уже забегали вдоль всего лагеря. Никто и не думал спрашивать, зачем они это делают. Даже Избавители при виде их вздохнули с облегчением: восприимчивость маленького народа к малейшим изменениям в окружающем пространстве не поддавалась описанию, и, пока они находились рядом, неожиданного нападения можно было не опасаться. Двое человечков подбежали к Игромму, и он тут же отправил их на юг разведать, что там происходит. Люди в лагере зашевелились, и через несколько минут никто уже не спал.
— Оно движется к нам, — заметил Брэнног. Стало понятно, что затевается что-то серьезное. Солдаты взволнованно ждали приказов своих командиров.
— Что бы это могло быть? — задал вопрос Гайл.
— Враг, — отозвался Корбилиан. Оглянувшись по сторонам, он увидел, что армия оказалась в кольце. Со всех сторон на них надвигалось что-то неумолимое и непонятное. — Ну что же, — пробормотал гигант и немедленно начал готовить лагерь к обороне.
Ратиллик взирал на него со страхом.
— Что ты собираешься делать?
— Что бы к нам ни приближалось, так просто от этого не отделаешься. И сталь не поможет. Тут нужна буря.
— Буря! Здесь! — всплеснул руками Ратиллик. — А где же мы спрячем армию?
— Людей я прикрою. А ты присмотри за животными.
— Чистое самоубийство, — огрызнулся Ратиллик, но делать было нечего. Корбилиан уже вышел на середину лагеря и велел людям становиться вокруг.