Омлет для наследника дракона
Шрифт:
Робко принимаю рисунки и с интересом осматриваю каждый из них. По правде, меня гораздо больше сейчас волнует состояние Ди, и тот факт, что она просто находится рядом.
– Ну? Какое тебе больше нравится.
Тыкаю наугад в первое попавшееся.
– Какое красивое, я тоже думала надеть похожий фасон, – миловидно улыбается она, – а цвет какой?
– Пусть будет голубой.
– Замечательно, ты будешь красавицей. Завтра напишу тете письмо с пожеланиями, пусть занимается. До балла то всего ничего осталось, как это я не додумалась
Она снова зарывается в свои свитки и довольно разглядывает каждый из эскизов.
Мне так этого не хватало. Просто вечер в компании подруги. Разговоры ни о чем, и никаких мыслей об Эйвальде.
Ну… Почти никаких.
Вечером проходит спокойно, и вскоре нас начинает клонить в сон. Близость экзаменов заставляет нас готовиться до самого позднего часа, но сейчас Дианон решает, что цвет лица для нее важнее, и мы ложимся чуть раньше.
Сон никак не наступает, а вот мысли об императоре настырно лезут в голову. Зачем ему я? Почему он поцеловал меня? Почему хочет убить своего сына с моей помощью? Где и у кого узнать ответы?
И тут меня будто поражает меткая стрела осознания! Да ведь я могу выведать все у Лариэль! Она наверняка знает больше, чем успела рассказать в прошлый раз.
Я срочно должна идти к ней. Нет, не просто идти, бежать сломя голову, потому что от ответов на эти вопросы зависит все мое будущее в этом дворце.
Дианон мирно сопит на соседней кровати, от чего меня и саму клонит в сон, но желание поскорее узнать правду отрывает меня от подушки.
Медленно открываю дверь и выскальзываю в коридор. Не знаю, получится ли у меня поговорить с Лариэль сегодня, или я просто запутаюсь в дворцовых коридорах.
Тихо прокравшись на второй этаж, проскальзываю мимо охраны в коридоре императора и более спокойно следую в другую часть дворца.
Здесь нет жилых комнат, а потому нет и охраны. Когда-то давно, когда я только попала во дворец, все казалось мне таким безобидным. Сейчас же, больше всего на свете, я нуждаюсь в правде.
Поднимаюсь по лестнице и оказываюсь в узком коридоре. Здесь я впервые услышала плач Лариэль.
Прислоняюсь ухом к стене и, нажимая на каждый камешек в стене, медленно следую вдоль коридора.
Где-то слышится шорох.
Резко оборачиваюсь. Две мужские тени медленно приближаются ко мне. Куда бежать, где спрятаться?
Оглядываюсь по сторонам – здесь абсолютно ровные стены, и нет ни одной колонны, за которой можно было бы спрятаться.
Голоса становятся четче, и я судорожно вжимаюсь в стену. Они не могут меня не заметить! Лихорадочно принимаюсь нажимать на все камни в стене, но ни один из них не проваливается внутрь. А точно ли эта та стена? И точно ли в прошлый раз, она открылась таким способом?
Шаги совсем близко. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, словно признавая свое поражение. И тут, сквозь плотно сомкнутые веки, ощущаю теплоту света, окружающего меня со всех сторон.
Мгновенно
Впереди темнота, но деваться уже некуда. Делаю шаг вперед и стремительно лечу вниз.
Когда снова открываю глазу, впереди простираются уже знакомые стены коридора. Создав в ладошке небольшую огненную сферу, следую вперед по узкому проходу. Я совсем не уверена, что найду комнату Лариэль. Я даже не уверена, что женщина еще жива.
Едва меня посещает эта мысль, как впереди замечаю тусклое свечение трепещущегося пламени.
Ускоряю шаг и спустя пару минут оказываюсь в небольшой комнатушке. Здесь, посреди голых стен, лишенных окон, одиноко стоит небольшая кровать.
Присматриваюсь к человеку, что тихо посапывает под одеялом и тут же понимаю, кого я обнаружила.
– Лариэль! – радостно кричу, приближаясь к полусонной женщине.
Та мигом открывает глаза, и полусонным взглядом изучает пожаловавшей к ней гостью.
– Нарвия?! Что ты здесь делаешь? Эйвальд снова запер тебя?
Она неохотно отрывается от подушки и садится на край кровати.
– Нет, меня никто сюда не прятал. Я сама пришла.
– Что-то случилось? – с тревогой спрашивает она.
– Я хочу поговорить об Эйвальде.
– А что тут говорить? – усмехается Лариэль. – Ты разве не видишь, какой он человек?
Мне становится стыдно за свою наивность. Я уже знаю, что она скажет, но если вдруг есть хоть маленький шанс найти в нем что-то хорошее, почему бы не рискнуть воспользоваться этой возможностью? Ради Вителлуса я готова отыскать в Черном драконе даже то, чего он сам не знает о себе!
– Какой он человек?
Она вздыхает.
– Нарвия, почему ты вообще задаешься этим вопросом?! Тебе мало того факта, что он силой подчинил себе Империю, забрал сотни жизней, а теперь хочет убить своего сына?
– Но я не могу поверить, что он способен на это…
Гнетущее чувство бессилия вновь завладевает мной.
– Он способен не только на это, моя дорогая. Ты же уже знаешь, почему он хочет воспользоваться тобой для убийства Вителлуса? – ее глаза блестят не то от слез, не то от ненависти.
Хочу ли я слышать ответ, на давно интересующей меня вопрос? Не хочу, но должна.
– Когда я поняла, что Эйвальд хочет убить Вителлуса, чтобы избавиться от конкуренции, я должна была во что бы то ни стало спасти сына. Но что у меня было против могущественного дракона, который уничтожал всех, кто ему мешал?
С замиранием сердца вслушиваюсь в каждое слово Лариэль.
– У меня была только моя магия. Сильная. Магия материнства, магия любви. Я пожертвовала своей магией ради сына. Я связала их жизни заклинанием, и сделала так, чтобы Эйвальд не мог убить сына. Иначе, умрет он сам.