Омут памяти
Шрифт:
Как потом выяснилось, у генпрокурора были далеко не полные, мягко говоря, сведения о том, что хранилось в КГБ. Или он тоже лукавил. Потом многие из рукописей этих и других писателей нашлись. Но я думаю, еще не все.
Усилиями 4-го отделения секретно-политического отдела ОГПУ в среде творческой интеллигенции была создана широкая сеть осведомителей, сообщавших в органы буквально о каждом шаге мало-мальски значимого писателя, артиста, музыканта, художника, кинематографиста. Многие осведомители являлись близкими товарищами собратьев по профессии, сами писали романы, ставили спектакли и фильмы, создавали полотна и в то же время регулярно занимались доносительским промыслом. О стихах Мандельштама о Сталине "Мы живем, под собою не чуя страны" или о неопубликованной поэме Клюева "Песнь о Гамаюне" (поэты
В августе 1934 года в дни работы 1 Всесоюзного съезда писателей была распространена листовка, в которой авторы взывали к иностранным гостям. Вот она:
"Все, что услышите и чему вы будете свидетелями на Всесоюзном писательском съезде, будет отражением величайшей лжи, которую вам выдают за правду. Не исключается возможность, что многие из нас, принявших участие в составлении этого письма или полностью его одобривших, будут на съезде или даже в частной беседе с вами говорить совершенно иначе. Для того чтобы уяснить это, вы должны… понять, что страна вот уже 17 лет находится в состоянии, абсолютно исключающем какую-либо возможность свободного высказывания. Мы, русские писатели, напоминаем собой проституток публичного дома с той лишь разницей, что они торгуют своим телом, а мы душой; как для них нет выхода из публичного дома, кроме голодной смерти, так и для нас. Больше того, за наше поведение отвечают наши семьи и близкие нам люди".
Органы ОГПУ — НКВД добились, чтобы в состав каждой делегации на съезде входили "творческие деятели", секретно сотрудничающие с органами. Во время съезда, используя агентурную сеть, они организовали регулярное (через день) информирование высшего руководства о планах и настроениях в писательской среде. Стенографический отчет этого съезда вскоре был тоже "арестован" и содержался в спецхране почти пять десятилетий.
Так же как и съезд писателей, чекистами "обеспечивались" все более или менее крупные мероприятия художественной и научной элиты. Более того, в отдельных случаях органы ОГПУ — НКВД выступали "инициаторами" антисоветских произведений, то есть провокаторами. Через своих агентов они подзуживали "политически неблагонадежных" написать "что-нибудь этакое", а затем арестовывали авторов. Например, поэту Ганину сотрудник ОГПУ заказал произведение антибольшевистской направленности. Получив его, органы ОГПУ сфабриковали обвинение в том, что автор создал из представителей интеллигенции террористическую организацию "Орден русских фашистов". По этому делу были арестованы и в марте 1925 года расстреляны Ганин, Никитин, братья Чекрыгины, Галанов.
Своеобразным филиалом спецслужб, как это ни прискорбно, стали созданные после известного постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года "О перестройке литературно-художественных организаций" общественные союзы деятелей творческой интеллигенции, в первую очередь Союз писателей. Многие его руководящие работники теснейшим образом сотрудничали с органами ОГПУ — НКВД, получая денежное вознаграждение, а немало было и таких, что работали штатными сотрудниками спецслужб.
Политбюро, Оргбюро и Секретариат ЦК, по представлению спецслужб, приняли до ста прямых "запретительно-директивных" постановлений политературе и искусству. В этом позорном перечне — постановления о пьесах Булгакова ("Дни Турбиных", "Зойкина квартира", "Багровый остров", "Бег"), Славина ("Интервенция"), Бедного ("Богатырь"), Сельвинского ("Умка — Белый Медведь"), Леонова ("Метель"), Глебова ("Начистоту"), Катаева ("Домик"); о ликвидации театров 2-го МХАТ и имени Мейерхольда; о запрете и конфискации произведений Пильняка, Сельвинского, Ахматовой, Зощенко; о кинофильмах "Бежин луг" (режиссер Эйзенштейн), "Адмирал Нахимов" (режиссер Пудовкин), "Большая жизнь" (режиссер Луков); о журналах "Октябрь", "Театр", "Звезда" и "Ленинград", "Знамя"; об опере Мурадели "Великая дружба"; о закрытии альманахов на еврейском языке.
В начале 1935 года Московский союз художников организовал обсуждение картины Михайлова на тему убийства Кирова. Единогласно, как докладывал в Политбюро заведующий отделом культуры и пропаганды ЦК Стецкий, правление МОСХ потребовало принятия соответствующих мер. "Считаю, — заключал
Вскоре последовал новый донос. 13 именитых литераторов обратились в Союз писателей с письмом, которое явило собой один из ярких примеров того, как писатели и поэты пожирали писателей и поэтов. В нем говорилось, что поэт Васильев "совершенно безвозбранно делает все для того, чтобы своим поведением дискредитировать звание советского писателя", "стимулирует рост реакционных и хулигански богемских настроений среди определенного слоя литературной молодежи". Подписанты заключают свое письмо следующей просьбой к властям принять к поэту эффективные меры: "…к искоренению "васильевщины" в нашей литературной жизни, показав тем, что в условиях советской действительности оголтелое хулиганство, определенно антисоветски заостренное, не может ни для кого сходить безнаказанно".
Письмо подписали: Алексей Сурков, Михаил Голодный, Джек Алтаузен, Михаил Светлов, Вера Инбер, Бела Иллеш, Николай Асеев, Семен Кирсанов, Борис Агапов, Александр Жаров, Иосиф Уткин, Владимир Луговской, Александр Безыменский.
По указанию Сталина 24 мая это письмо было опубликовано в "Правде". Органы НКВД отреагировали, как всегда, оперативно. В июне Васильева вместе Ярославом Смеляковым арестовали и осудили к 3 годам заключения в лагерь. В 1937 году Васильев, только что выпущенный на свободу, повторно арестован и в июле расстрелян вместе с группой писателей так называемого "крестьянского направления".
Друзей и соратников покойного Есенина, писателей и поэтов "крестьянского направления" Макарова, Васильева, Орешина, Кириллова, Герасимова, Клычкова (Лешенкова) и других, приговорили к расстрелу за участие в литературной группе, сочувствовавшей противникам колхозного строя, членам "разоблаченной" в конце 1920-х годов Трудовой крестьянской партии. Писателей — выходцев из Сибири — Зазубрина (Зубцова), Правдухина, Наседкина и Пермитина обвинили в троцкистских взглядах и стремлении добиться автономии Сибирского края. Первых троих осудили к высшей мере наказания, последнего — к ссылке.
"Верным солдатам партии" — бывшим руководителям РАППа и литературного сектора Коммунистической академии Авербаху, Киршону, Макарьеву, Динамову, Кирпотину, Чумандрину, Селива-новскому, Мазнину, Пикелю и другим вменили в вину организацию террористических актов против лидеров партии и государства. В Ленинграде "обнаружили" очередную писательскую "троцкистскую террористическую организацию". За участие в ней арестовали и приговорили к высшей мере наказания или различным срокам заключения поэтов Корнилова, Калитина, Лившица, Дагаева, Заболоцкого, Берггольц, десятки писателей, переводчиков. В январе 1940 года был расстрелян по обвинению в шпионаже и участии в террористической организации писатель Бабель. Такая же участь постигла известного литературного критика, бывшего эмигранта, вернувшегося в 1932 году в СССР Мирского (Святополк-Мирского).
Печально известны идеологические кампании в 1940 году вокруг имен Авдеенко, Леонова, Глебова, Катаева, Ахматовой и других, в 1943 году — Довженко, Асеева, Зощенко, Сельвинского, в 1948–1950 годах — борьба с "космополитизмом", закрытие Камерного театра.
В августе 1941 года был приговорен к 20 годам лагерей и погиб в заключении академик Луппол. В 1943 году умер в тюрьме академик Вавилов — выдающийся ученый-генетик. В годы войны репрессировали писателя Овалова, искусствоведа Сахновского, солиста оперы Большого театра Головина, руководителя Государственного джаз-оркестра СССР Варламова. По указанию Сталина в марте 1943 года арестовали и осудили к пяти годам лагерей кинодраматурга Каплера, поскольку в него влюбилась дочь "вождя" Светлана. В Литературном институте "выявили" антисоветскую группу студентов — приверженцев "необарокко". В числе осужденных к заключению в лагерь оказался будущий литературовед Белинков, написавший, по мнению следствия, подозрительную дипломную работу.