Омут памяти

Яковлев Александр Николаевич

Известно, что свой первый международный визит президент Рейган совершил в Канаду. Встретили его недружелюбно. Например, в Торонто пестрели плакаты: «Американцы! Вы выбрали не ту обезьяну». Дело в том, что Рейган в молодости сыграл роль в одном небольшом фильме в паре с обезьянкой. Вот канадцы и вспомнили этот фильм. Были и другие плакаты, вроде «Рейган — фашист».

Американский президент был очень расстроен. Трюдо пришлось публично перед ним извиняться. Однако у меня сложилось впечатление, что у самого Трюдо этот эпизод не вызвал внутреннего протеста. В газетах появилось несколько статей, смысл которых сводился к тому, что американская администрация путает империю

с союзом. Она руководит западным миром через пресс-конференции, телеинтервью. Не имеет привычки консультироваться с союзниками, серьезные решения принимает единолично.

До сих пор живет в памяти поездка к духоборам. Гостили там с Ниной и внучкой Наташей. Раньше о духоборах я читал в канадских газетах разного рода статьи, особенно о той их части, которую называли «голышами». В знак протеста они даже в суд ходили раздевшись. Время от времени сжигали все свое имущество, полагая, что только бедные могут быть счастливыми. И каждый раз все начинали сначала.

Мы поехали к другим духоборам, которые живут на границе с США, в Британской Колумбии. Изумительные люди — трудолюбивые, открытые, обходительные. Жили мы в частном доме, ели вегетарианскую пищу, которая просто прекрасна, они это умеют делать, слушали их песни.

А все началось с того, что однажды в посольство зашел Иван Иванович Веригин — вождь духоборов. Духоборы (борцы за духовность) — поразительное явление. Где-то далеко от России, на другой половине земного шара, на западе Канады, на приграничных с Соединенными Штатами землях живет община русских людей, бережно хранящих язык и традиции своей Родины, которую они с болью покинули еще в конце прошлого века.

На зло отвечать смирением, плохого человека убеждать добросердечием. Жить по законам веры и совести… Они вполне искренне верят, что только нравственные устои спасут человечество от морального распада. Гонимые ветром судьбы, преследуемые властью и ударами трагических потерь, эти упрямые люди, пусть порой наивные в своих заблуждениях, пронесли через все испытания непримиримость к обману, фарисейству и насилию, непреклонное неприятие милитаризма. Духоборы иносказательно назвали себя «Плакун-травой, плывущей напротив воды».

Они продолжают проповедовать покорность, разумение, воздержание, братолюбие, сострадание, добрый совет в качестве принципов, которые помогают им преодолевать зло и самосовершенствоваться. Есть свои 12 заповедей: правда, чистота, труд, послушание, рассуждение, воздержание и другие. Семь грехов смертных: гордость, сребролюбие, блуд, гнев, чародейство, зависть, уныние.

За многие годы скитаний и лишений духоборы выработали свои правила поведения. Они достойны внимания. На мой взгляд, эти принципы вполне могут претендовать на кодекс общечеловеческих моральных ценностей. Перечислю некоторые из них.

Уважение достоинства человека в себе и в других; все существующее рассматривается с любовью и восторгом; все в мире — последовательное движение к совершенству; наивысшей формой этого движения является человек, поэтому надо избегать того, что вредит и затемняет человека, например употребление табака, алкоголя, мяса животных и т. п.; не допускать в свое сердце чувства ненависти, мщения, зависти, содержать свои мысли в чистоте; нанесение ущерба или разрушение живого заслуживает порицания; отношение к животному миру, природе должно быть любовным, не опустошительным, а созидательным; все организации, в основу которых положено насилие, противозаконны; главной основой человеческого бытия является энергия мысли — разум; общинная жизнь, основанная на силе нравственности; древо познается по плодам, человек —

по разуму, а друг — по приветствию; человек никогда не должен терять спокойствия духа и чувства собственного достоинства, должен быть сдержанным и в радости, и в горе.

Старинная и современная русская песня служит той духовной ниточкой, которая каждодневно напоминает людям на чужбине об их нелегком и долгом пути на другой край планеты, о земле их предков, о том вечном, что называется родной землей, Родиной. Такова судьба горстки русских людей, угнанных жизнью за тридевять земель. Эту судьбу не назовешь ни горькой, ни сладкой, ни героической, ни трагической. Они выбрали ее осознанно, по убеждению. Их мотала по земле злая воля других, тех, с кем они вступили в несогласие. Невероятно стойкие к ударам судьбы, непреклонные в своей вере, они пронесли через столетия свою надежду на справедливость.

Поразительна приверженность духоборов своему пониманию религиозных догматов, образов и символов. Не ведало другого выбора их отвержение официальной теологии, угнетающей власти, любой несправедливости, войны и крови. Не может не вызывать восхищения, что эти люди веками живут не чужой жизнью, а своей, поют не чужую, а свою красивую песню судьбы.

Во время работы в Канаде мне не раз приходилось стыдиться за многое, что творилось у нас во внешней политике. Почти каждый год приходилось объясняться по поводу тех, кого вышвыривали из страны за инакомыслие, за «антисоветскую пропаганду». И, потупив глаза, откровенно врать.

Я помню панические телеграммы из Москвы в связи с падением нашего спутника на канадскую территорию. Первые объяснения тоже начались с вранья. Стыдно было разъяснять причины ввода наших войск в Афганистан. А читать и распространять материалы из Москвы о Григоренко, Солженицыне, Щаранском, Ростроповиче… Слава богу, никто в Канаде эти материалы не печатал.

До сих пор живет в глазах красочная картина приезда в Канаду Солженицына. Для меня это не явилось неожиданностью. За несколько дней до приезда Александра Исаевича я получил указания из Москвы не допустить визита, а если это невозможно, то принять все меры, чтобы он не встретился с Трюдо. Причем было велено довести до сведения Трюдо, что подобная встреча нанесет ущерб советско-канадским отношениям.

Нервозность Москвы была очевидной. Я встретился с Айваном Хедом и все это рассказал. Он, хорошо зная наши политические нравы, улыбался, а в конце беседы попросил успокоить Москву, заявив, что встреча с Солженицыным будет краткой и формальной. На самом деле беседа была продолжительной, хотя после нее Хед позвонил мне и подтвердил, что все было кратко и формально, поэтому о содержании беседы сказать нечего. Я так и сообщил в Москву.

Запомнилась также случайная встреча Солженицына с журналистами. Дело было зимой, на улице. Посыпались бесконечные вопросы. Солженицын снял шапку и стал ею отмахиваться от журналистов, приговаривая: «Вы хуже КГБ, вы хуже КГБ».

Итак, повторяю, 10 лет моей жизни отдано Канаде. Это большой срок, а за рубежом он кажется еще длиннее. Но я имел одну бесценную привилегию в этом достаточно спокойном положении — время думать. И действительно, когда всяческая суета, нервотрепка, искусственные раздражители не являются каждодневными, думается хорошо. Да и начальство далеко, за океаном. Внимательно изучал канадскую жизнь — очень простую, прагматичную, пронизанную здравым смыслом. Почему же мы, думалось мне, не хотим сбросить с себя оковы догм. Инструкции из Москвы о необходимости наступательной политики и пропаганды звучали просто смешно и глупо. Нищие учат богатых, как жить еще лучше.