Омут. Книга первая. Клетка
Шрифт:
– Дома тебя ждет отец и важный разговор, - тоном, не требующим споров и детского упрямства, произнес Марк.
– Ладно, проводишь меня?
– Да, - кивнул он и взял меня за локоть, как сорванца какого-нибудь.
Он не провожал. Нет. Это больше походило, как мужчина тащит подростка против его/ее воли. В любом случае, Марк довел «сорванца» до двери квартиры, нажал на звонок, хотя у меня были ключи, и сбежал, попросив ничего не рассказывать папе. Особенно о том, что я видела его.
И я сдержала свое слово. За
– Сделай все, что советует в завещании сделать бабуля, - устало промолвила я.
– Но она пишет, что нужно продать дом в Крыму, разослать вещи из списка ее друзьям и соратникам. Но ты можешь всего этого и не делать, ты ведь не обязана, - папа стоял у приоткрытого окна, в квартире было жарко, как в печке.
– Мне плевать, выполни ее рекомендации и все, - я допила чай, кстати, с «притупляющим эликсиром», о котором, как я поняла, папе не известно, повадки не те.
– Но ты останешься без всего.
Чего он упрямится?
– Ну, ведь деньги-то какие-то будут?
– От продажи дома в Крыму и некоторые ее сбережения, не больше, - намек ясен, меня на улицу вышвыривают.
– Ну, и ладно, - ответила я, - закроем тему. Сделай так, как там написано, - указала рукой на листы бумаги в его руках, - и будь, что будет. В крайнем случае, буду жить на улице.
– О чем ты говоришь?
Он что, реально не в теме?
– О том, что ни с тобой, ни с мамой я жить не буду, верно? Поэтому ты беспокоишься из-за денег?
Марти увидел, что я на пороге кухни и буквально врезался лбом в мои ноги. Я взяла чудика на руки, и он весь излился в блаженном мурчании, обожаю его.
– Что за бред? – Мужчина разгневался не на шутку, - кто сказал, что ты будешь жить на улице?
– А где? – Безразлично мне, если честно; где угодно, только не здесь.
– Разумеется, со мной. Ну, или с Ташей, если захочешь, - последний вариант ему самому не был по душе.
– Как же. У тебя вот-вот должен родиться ребенок, сын, кажется, - что за ирония судьбы, - и у мамы вот-вот должен появиться сын. Я вам, как пятое колесо, - м-да, обидно, конечно, но факт.
– Чушь!
– Нет, не чушь, - спокойно настаивала я на своем, - знаешь, я тут подумала, - и это была правда, - я хочу переехать в Москву как можно быстрее.
– Зачем?
– Окончу там школу, поступлю в вуз. Жизнь продолжается, верно? – Он понял, что я имела в виду, сам с утра об этом говорил.
– Но почему именно там? Чем плох Владивосток?
– Или Питер? – Подхватила я без особого энтузиазма, - пап, смирись и прими мое решение.
– Нет, так не пойдет, - он подошел ближе и погладил котенка, - давай вот как сделаем. Ты с этой мыслью переспишь, и утром мы вернемся к этому разговору.
– Идет, - я решила мирно сдаться, -
– Хорошо.
Пусть думает, что хочет, но мнения своего я не изменю.
И между прочим не изменила. Поэтому с утра папе пришлось смириться и согласиться мне помочь. Но у него были условия: первое – я должна доучиться оставшиеся пару недель здесь. Второе – я буду жить в семье его хорошего друга. Этот друг хорошо знал бабулю. После уроков папа сообщил, что поговорил со своим товарищем, и тот согласился, чтобы я у них пожила несколько месяцев. А потом, когда я поступлю в вуз, то переберусь в общагу – это мое решение.
В самой школе, по сути, ничего интересного не было. Кроме разве что известия о панк-рок фестивале, в котором будет участвовать группа, где играет Артем. А пригласил меня Егор. После побега из клиники Профессора он подозрительно хорошо стал ко мне относиться.
– Мне будет очень приятно тебя там видеть, - промолвил мальчик-суслик, - даже если тебе сейчас не особо хочется, то просто приходи, чтобы развеяться, в следующую пятницу на фест, - а глаза, скорее, как у щенка, чем как у суслика.
– Ладно, - только отстань от меня – добавила я про себя.
– Вот здорово, - улыбнулся одноклассник, - ну, тогда до завтра.
Уроки как раз закончились, а он меня буквально на выходе поймал. Я уже решила идти домой, но не тут-то было. Меня окликнул Артем. Он был один.
– Привет, - немного запыхался, бедняга, для него это необычные ощущения, - спасибо, что подождала.
– Ты сам меня позвал, - напомнила я.
– Да, - замялся парень, - знаешь, в следующую пятницу фест в…
– Да, я знаю, меня уже пригласил Егор.
– Да?
– Да-да-да-да-да-да, - пропела я, он посмотрел на меня, как на чокнутую, а плевать! – Это все? – я выжидающее взирала на парня.
– Нет, вообще-то, я хотел с тобой поговорить, - а фест предлогом был, понятно.
– О чем?
– Ну, - опять замялся он, да что это с ним такое? – может, не здесь?
– Давай, - я неопределенно повела плечами.
Мы уже подходили к моему дома, всю дорогу молчали. Даже не представляю, как мне удалось это вынести. Он чувствовал себя виноватым, но одновременно с этим Артема что-то волновало. И боюсь, что трудно будет ему солгать.
– Знаешь, я хотел объяснить про меня и Аню, - начал он, когда мы остановились у моего подъезда.
Так-с, разговор будет длинным, если его не остановить.
– Не надо ничего объяснять, - остановила его рукой, - я понимаю, - ну вот, уже соврала.
– Правда? – Он посмотрел с сомнением.
А я глядела на качели в снегу и отправилась к ним, быстро приземлившись на одну из качелек. Артем неуверенно присел на соседнюю.
– Вообще-то уже зима, - оглядываясь вокруг, заметил он.