Омут. Книга вторая. Углы
Шрифт:
– Во внутреннем кармане куртки Джея пробирка с миллилитрами нашей крови, - шепотом известила она, пока я быстро одевалась.
– Так значит, он меня не допустит к телу? – с чего-то вдруг спросила я.
– Уже не допустил, - уточнила Дора из будущего, - вы полетите вместе на остров, но как только доберетесь до места, тебе надо будет сбежать от него как можно быстрее, чтобы он не смог догнать.
– Почему?
– Если я скажу, велика вероятность, что ты сделаешь все наоборот. Поэтому слушай, не перебивая, понятно? – последняя реплика была резче прежних, ее нервы явно шли к высшему пределу.
– Ясно, - быстро пролепетала я.
– Но до того
– Ты хотела сказать «украсть»? – поправила я, позабыв о ее просьбе.
– Не в терминологии дело, - по ходу у нее там в будущем большие проблемы, если сейчас она так нервничает и даже дергается в плане психики, - пробирка с кровью в его правом внутреннем кармане.
– У меня вопрос, - как в школе, я подняла правую руку вверх, что б на меня обратили внимания.
– Да?
– Бабуля. Ты найдешь ее? – на какую-то долю секунды мне почудилось, что этого вопроса она меньше всего хотела слышать, определенно меньше всего.
– Ты сейчас не о том думаешь, - уклончиво молвила она.
– Разве? А мне кажется, что все это взаимосвязано, - а я, оказывается, люблю зыбучие пески, когда сам не знаешь, что лепечешь, но при этом с таким выражением лица, как будто тебе Нобелевскую премию за это дадут.
– У меня всегда была хорошая интуиция, - не для меня промолвила она, но я-то все равно услышала. – Сейчас твоя задача номер один – это пробирка с кровью.
– Мы ее найдем? – настаивала я.
– Нет, - я резко выдохнула, словно воздух больше не желал оставаться в моем организме, - ее больше нет на этой земле.
– Она не умерла, - с уверенностью капризного ребенка произнесла я.
– Нет, но ОНИ, - она сделала некое ударение на каждый слог последнего слова, - ее забрали.
– Кто и почему?
– ОНИ – расшифровывается как Организация Невидимых Исследований. Те, кто в нее входят, сами придумали такую расшифровку. Мы не знаем их имен и званий, потому и называем просто – ОНИ. Эта организация существует со времен создания мира, если не раньше. ОНИ следят за балансом нормальности и ненормальности на этой планете. В свои ряды принимают только тех, чьи способности получены от самой природы. ОНИ взяли Профессора, потому что его способность уникальна в своем роде, - она остановилась, ожидая от меня вопросов, но я подумала, что и без них она сама все расскажет. Женщина слегка кивнула, словно прочла мои мысли, - он точно знал, где и как можно изменить цепочку ДНК, чтобы у человека проявилась сверхспособность. Он единственный в настоящее время ученый, которому удалось создать такое количество «ненормальных», притом так, чтобы все они родились в течение одного года и были ровесниками.
– А бабуля? – я таки не выдержала.
– Как нам известно, ее способность не от природы, а результат вмешательства Профессора. Но она остается единственной, кто пережил все пять этапов «резкого прогресса», - а я и не знала раньше, что их так много.
– Выходит, я больше никогда ее не увижу? – мрачно вопросила я.
– Кто знает? – как-то загадочно произнесла женщина, - пробирка с кровью в его правом внутреннем кармане, - напомнила она, и ее последний шепоток растворился в воздухе с одновременным появлением и исчезновением ее маленького помощника.
И вот я стояла на крыльце и в пятидесятый раз прокручивала в мозгу разговор с собой из будущего. Я помню, что Тим говорил о том, как опасно играть со временем. Просто интересно, все ли из плана Доры получится или правильнее говорить из моего плана. Боги, как же все сложно и запущено. А что самое ужасное и нестерпимо больное – факт, что с бабулей мы никогда больше не увидимся. Раньше только эта мысль поддерживала во мне силы, а сейчас как-будто чьи-то холодные гигантского размера ржавые ножницы перерезали невидимую пуповину между мной и бабулей. Если вспомнить о моей матери, то по правде говоря, здесь и рассуждать не о чем. Она мне всегда была чужым человеком, просто раньше мне казалось, что семья для нее не пустой звук. Ну, или почти не пустой. Ведь она казалось такой милой, когда приезжала к нам с бабулей раз в год. Кто мог знать тогда, что на самом деле моя мать самый ужасный монстр из всех, которых себе может нафантазировать впечатлительный ребенок.
– Все готово! – донесся до меня крик Джея, и маска безразличия слетела с моего лица.
Я кивнула, и тут же направилась к нему. Двухместный вертолет – помню-помню. Мне пришлось сидеть позади Джея, так что я не видела его лица. К тому же не было возможности как-нибудь дотянуться до его внутреннего кармана так, чтобы он этого не заметил. Я решила подождать до острова. Все-таки на земле мне будет проще. По крайней мере, я искренне на это надеялась. Знать бы только, о чем думал сам Джей.
Как только мы приземлились, я совершила неудачную попытку дотянуться до заветной пробирки, но в результате вышел кратковременный нелепый бой, закончившийся в момент, когда я случайно толкнула парня, и он локтем нажал на кнопку открытия крыши. В два прыжка я скрылась в кустах. Джей, было, кинулся за мной, но тут, откуда ни возьмись, появилась группа студентов, разделивших его и меня. Любопытно, куда эта толпа направлялась, жаль, на выяснения времени совсем не было. Не теряя ни секунды, я кинулась к черному входу в ближайшую башню Академии. Буквально взлетела по лестнице вверх. Оказавшись в старинной галерее, я остановилась, отдышалась и осторожно выглянула в окно – ни вертолета, ни молодого человека, как под землю провалились. Я дошла до конца галереи и вырулила на массивную лестницу, которая вела только вниз. Делать нечего, камня с двумя-тремя предупреждающими надписями на моем пути не оказалось. Мне вдруг вспомнился анекдот про кентавра, который решил отправиться в дальнее путешествие. Шел, ну или скакал себе спокойненько, пока не добрел до развилки дороги и камня с надписью: «направо пойдешь – лошадь потеряешь, налево – голову». Вздохнул тогда кентавр и отправился обратно – домой. Ха, забавно, как иногда бывает в жизни.
Уже на следующем этаже выяснилось, что я попала на этаж общежития. Как странно, не помню, чтобы какая-либо массивная лестница вела к нему. Ко всему прочему, никогда даже и крохотной мыслишки не имела на счет того, что над нашими головами может быть галерея. Ну, да ладно. Быстро сориентировавшись, нашла комнату 115М. Интересно, где подвох? На пути ни разу никто не встретился и даже охрана не прибежала. Быть может, Михаэль увидел меня на камерах и тут же подменил записи, чтобы я спокойно дошла до него.
Рука, сжатая в кулак, замерла над поверхностью двери. Момент, вдох, выдох, стук. Сперва с той стороны никаких звуков, затем громкий шорох, взрыв и темно-серый дым из-под двери. Я не на шутку перетрухнула и принялась, что было сил долбить в дверь.
– Михаэль! Майк! Тристан! – истерично вопила я, да неважно кто, лишь бы дверь открыли.
С противоположной стороны коридора появилась ошарашенная Мередит. Она остановилась в задумчивости, как человек, впервые увидевший тест Роршаха. Но, встряхнув головой, помчалась ко мне.