Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
— Я не знаю, взять шоколадный эклер или же пломбир с сиропом, сказал он с серьезным видом.
— Возьмите и то, и другое.
— Это не смешно. Мое тело нуждается в топливе.
— Вы напихали себя таким запасом топлива, что его хватит, чтобы привести в движение морской лайнер вплоть до Гонолулу.
Он покраснел:
— Вы забываете, что я ваш хозяин, а вы здесь мой гость.
— Да, верно. Но давайте перейдем от вопроса о личностях и еды к реальности. Расскажите мне о Джинни.
— После того, как я съем десерт.
— До того. До того, как вы сами себя съедите, глупый вы человек.
— Вы не можете так разговаривать со мной.
— Мы не будем об этом спорить. Я хочу знать, не похожа ли Джинни на тех девушек, которые гоняются за мужчинами.
— Раньше с ней этого никогда не было.
— А она часто бывала с мужчинами?
— Очень мало. Большей частью со мной. — Он снова покраснел и отвел глаза. — Я не всегда был таким толстым, если хотите знать. Наши отношения в школе были всегда прочными. Но потом она потеряла интерес к сексу, поцелуям и всему подобному. Мы остались друзьями, и я брал ее иногда с собой. Но уже не было той прочности в наших отношениях.
— Почему она переменилась?
— Она много читала и хорошо училась в колледже. Я — нет. Но главным образом наши отношения разладились из-за ее отца.
— Его самоубийство?
Питер кивнул головой:
— Джинни была очень привязана к отцу. По сути, она потратила все эти годы на то, чтобы смириться с его смертью.
— Когда это произошло?
— Почти семь лет назад. Осенью будет семь лет. Однажды ночью он отправился на берег океана и во всей одежде вошел в воду.
— Это на этом берегу? — Я показал в сторону окна. Был отлив. Волны плескались далеко от берега, и была видна одна пена.
— Не совсем здесь. Нет. Он прошел полмили отсюда. — Питер указал на полоску земли, темневшей на фоне огней гавани. — В этом месте есть течение, и, когда его тело всплыло, оно оказалось здесь рядом. Я долго не мог зайти в океан, а Джинни с тех пор не заходила. Она пользуется, вернее, пользовалась бассейном.
Он молча сидел сгорбившись.
— Мистер Арчер, не можем ли мы сделать что-нибудь в отношении Мартеля? Выяснить, например, женаты они официально или что-то там другое.
— Уверен, что да. У Джинни нет причин обманывать. Что вы думаете?
— Нет, но она находится под его сильным влиянием. Вы можете сами видеть, что это не нормальное состояние.
— Кажется, она его любит.
— Этого не может быть! Мы должны помешать ему увезти ее.
— Как помешать? Это же свободная страна.
Питер наклонился над столом:
— Вы упускаете вопрос о том, что он находится здесь нелегально. Он фактически признал, что у него нет паспорта. Это зацепка, и этим можно заняться. Но худшее, что они ему могут сделать, это депортировать его. А Джинни отправится с ним, по-видимому.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Но думаю, что это только ухудшит дело.
Он опустил свой толстый подбородок на кулак и задумался. Наша сторона обеденного зала наполнялась людьми с улицы и из бара. Некоторые дамы одели вечерние платья, и бриллианты и рубины сверкали на их шеях и запястьях, как осколки роскоши прошлого.
Шум океана заглушался говором гостей и звуками музыки. Люди разговаривали, разгоняя темноту, которая сгустилась у окон. Фэблон и его смерть не выходили у меня из головы.
— Вы говорите, что Джинни очень любила своего отца?
Питер очнулся от своей задумчивости.
— Да, это так.
— Что это был за человек?
— Это был, как здесь говорят, спортсмен. Он занимался по-серьезному охотой, и рыбной ловлей, и яхтами, и поло, и спортивными машинами, и самолетами.
— Всем этим?
— В разное время. Он терял интерес к одному виду спорта и переходил к другому. Казалось, он не мог найти такого занятия, которое полностью поглотило бы его. Некоторое время, когда я был учеником школы, он брал меня с собой. Он даже сажал меня в кабину самолета. — Глаза Питера затуманились от воспоминаний. — Он служил в воздушных частях, пока его не уволили по инвалидности.
— А что произошло?
— Точно не знаю. Он разбил машину во время тренировочного полета и поэтому не попал на войну. Для него это было большим разочарованием. Он ходил слегка прихрамывая. Мне кажется, в этом причина того, что он перепробовал все опасные виды спорта.
— Как он выглядел?
— Полагаю, вы назвали бы его симпатичным. Темноволосый, темноглазый, и у него всегда был этот смуглый цвет лица. Джинни унаследовала цвет кожи матери. Но мне непонятно, почему вы так интересуетесь их семьей? В чем дело?
— Я пытаюсь понять Джинни, почему она так сильно и внезапно увлеклась Мартелем. Он похож на ее отца?
— В некотором роде, — нехотя признался он. — Но мистер Фэблон был лучше.
— Вы сказали, что в нем французская кровь? Он говорил по-французски?
— Мог, когда хотел. Он сказал мне, что жил одно время во Франции.
— Где?
— В Париже. Это когда он учился рисовать.
У меня начал сформировываться образ Фэблона. В их кругах это был довольно обыкновенный тип: человек, который брался за все и ни в чем не преуспел.
— Откуда у него были деньги на все свои хобби? Он занимался бизнесом?
— Он пытался использовать свой опыт и знания в разных сферах. Сразу же после войны начал дело по воздушным перевозкам. Беда в том, что у него были серьезные конкуренты, вроде «Летающих тигров». Я слышал от него однажды, что он потерял пятьдесят тысяч долларов за шесть месяцев. Но он имел массу интересных дел.