Шрифт:
Он был красив
Он был красив. Как бог. Как супермодель с обложки модного журнала. Как солнце в зените.
На него хотелось смотреть и смотреть.
Высокий. Стройный. Голубоглазый. Блондин.
Вот только имя всё портило. Его звали Жора.
– Жора-обжора! – дразнили его в детстве.
Конечно, имя можно было сменить. Не проблема. Но должен же у него быть хоть один недостаток.
Жора плохо учился в школе – ни точные, ни гуманитарные науки ему не давались. Да и не очень-то надо. С такой-то внешностью он мечтал стать
Для этого нужно было подтянуть английский. Ну, как тоже подтянуть, скорее, выучить с нуля.
Наташа училась в институте. У неё были зелёные глаза и добрая улыбка, всё остальное, ну, в общем, подкачало.
Не красавица, но умница.
Золотая медаль и красный диплом в перспективе.
Лучшую на курсе, её отправили на стажировку в Техас. Там-то она английский, и так неплохой, усовершенствовала – болтала, как на родном русском.
Наташа мечтала об удачной карьере после защиты дипломного проекта, а ещё выйти замуж и родить детей. Обязательно красивых. Она считала, что красивым проще жить. А хорошие мозги она детям передаст по наследству. Ведь это будут дети умной матери.
Через общих знакомых они договорились о занятиях. Два раза в неделю, по вечерам, цена сходная.
– Хеллоу, Джордж! – с места в карьер начала знакомство Наташа.
– Хеллоу, – растерялся Жора.
– Натали, – представилась она.
Занятия шли ни шатко ни валко. Жора, конечно, в английском продвинулся – мог рассказать о себе, поддержать светскую беседу, но до Upper-Intermediate ему было, как до луны пешком. Со временем его перестал волновать иностранный язык. Его больше волновала Наташа. Живая, остроумная, предприимчивая, она запала ему в душу.
– Приезжай в субботу ко мне на дачу, на день рождения, – пригласил Жора.
– Ух, ты! А народу много будет? – поинтересовалась девушка.
– Парочка друзей и предки, – ответил красавчик.
На даче гостей не наблюдалось. И если честно, то день рождения Жора отметил полгода назад.
– Ты мне очень нравишься. Я хочу, чтобы ты стала моей, – признался Жора и поцеловал Наташу.
Девушка ответила на поцелуй.
Они встречались два месяца. Жора дарил розы и тащил Наташу в постель. Он был страстен и влюблён. Ведь раньше он не знал таких, как она. После постели хотелось поговорить. Наташа обладала энциклопедическими знаниями, но особенно любила философию и историю. Однако поговорить с Жорой можно было только на ограниченные темы.
– Понимаешь, при Хрущёве стало можно свободно обсуждать всё. Наступила оттепель, и это…, – увлекалась Наташа, сидя на кровати по-турецки.
– Подожди, подожди, а кто такой Хрущёв? – перебивал её Жора.
– Ты не знаешь?! Это первый секретарь ЦК КПСС с 1953 по 1964 года.
Наташа замолкала, приподняв удивлённо брови.
Разрыв был неизбежен. Жора плакал. Наташа утешала его.
– Мы слишком разные. Ты найдёшь другую.
Но про себя подумала.
"Дети, возможно, у нас были бы красивыми, но, возможно, такими же глупыми как отец".
Бес в ребро
Анна посмотрела в зеркало и отвернулась.
– Уже давно не ягодка, – вздохнула женщина и опустила голову.
Через пару-тройку лет ей стукнет полтинник, и адью. Никому она не будет нужна.
– А сейчас кому я нужна? – спросила Анна, глядя на колени.
Сыну?
У сына новое дело, новая квартира и новая девушка. Не до матери.
Подругам?
Раньше дружили, а теперь каждая в своём огороде. Даже по праздникам они не встречались, а созванивались.
Коллегам?
Анна усмехнулась. Незаменимых у нас нет. А Анна рядовой специалист. Только и всего.
Мужу?
А где он, любимый, единственный и неповторимый муж? Нет его.
Увели, из-под самого носа увели, как жеребца из стойла – нагло, по-цыгански.
– Девчонка же совсем. Зачем он ей? Зачем?!! – не понимала Анна.
Только сейчас она догадалась, как они познакомились. Володя встречал жену у офиса и приглядел её коллегу. Девушка только закончила институт, умница и красавица. Володя стал задерживаться по вечерам и весь светился от радости. Теперь она понимала, от какой радости.
Сегодня муж набрался смелости и решился.
– Аннушка, мы должны расстаться, – сказал он и немного отступил, ожидая слёз, истерики или, не дай Бог, обморока.
Анна помешала борщ и положила ложку на подставку.
– Если надо, значит, расстанемся, – сказала она и потянулась за половником.
– За вещами я приеду позже. Мы сегодня уезжаем на море, – сказал муж и ещё раз отступил, думая, что она ударит его этим же половником.
Анна налила борщ в тарелку, положила сметаны и села обедать.
– Я влюблён в другую женщину, понимаешь? – спросил Володя громко, думая, что она не расслышала.
Анна улыбнулась, доела борщ, помыла посуду и ушла в спальню. Володя пожал плечами и помчался в аэропорт.
"Наверно, рыдает уже", – подумал Володя в такси. – "А вечером будет звонить и умолять вернуться".
Анна не позвонила ни вечером, ни на следующее утро. Через неделю он вспомнил о брошенной жене и позвонил сам. Трубку она не взяла. Не удавилась ли часом?
– Привет. А чего до мамы не дозвониться? С ней всё в порядке? – набрал Володя сыну.
– Ещё как в порядке! – радостно отозвался сын. – Она затеяла ремонт и записалась в автошколу. А ещё её повысили по службе.
Володю передёрнуло. Вот, значит, как. Не плачет, а смеётся. Ладно, посмотрим.
"Я сегодня вечером заеду за вещами", – написал он через месяц жене.
"Хорошо", – коротко и сухо ответила Анна. Слишком сухо.
Его Анна, которая бежала быстрее с работы, чтобы приготовить ему ужин.